Тонкая нить

Пойманная в ловушку собственной робостью и неумением держать себя, Вайолет села. Помещение казалось ей совсем маленьким.

– Что вас привело к нам, милочка? – спросил хозяин из-за стойки, занимаясь чайником.

Вайолет поморщилась, хотя пыталась скрыть это. Не слишком ли дотошен хозяин, прячущий свое любопытство под добродушной улыбкой. Сейчас ее закидают вопросами, ей этого не избежать, но отвечать на них в присутствии человека с кукурузного поля с его пивом она не собиралась.

– Я… просто иду пешком.

– И куда же?

Мозг Вайолет отказался работать. Надо бы соврать, чтобы тот человек не узнал, куда она направляется. Но она не могла припомнить ни одного города к северу или к югу отсюда. А если бы сказала, что идет в Уинчестер, человек с кукурузного поля сразу понял бы, что она врет, ведь он видел, что она шла в противоположном направлении.

– В Солсбери, – неожиданно для себя ответила она, лишь бы не молчать, чтобы не показаться подозрительной.

– Вот как? Значит, от одного собора к другому?

Вайолет кивнула, раздосадованная тем, что так легко вычислили, откуда и куда она идет.

– К нам тут много народу захаживает, тех, кто идет тем же маршрутом. Тропинка ведет прямо к дороге. – хозяин кивнул туда, где, как предполагалось, проходит тропинка. – Старая римская дорога идет как раз до Олд-Сарума, к северу от Солсбери. Но вы, конечно, и сами знаете. У вас ведь есть карта, верно, милочка?

Вайолет показала ему свою карту.

– И вы, конечно, разбираетесь в картах?

Вайолет густо покраснела.

– Да, – ответила она. – Меня отец научил.

– Молодец. Хорошо, когда девочки учатся полезным навыкам. Но вы же не собираетесь топать пешком до Солсбери? Дорога неблизкая, за день не дойдешь.

– Я…

«Только не говори про Нетер-Уоллоп», – предупредила себя Вайолет.

– Я это к тому, что наверху у меня есть комнаты, – продолжал хозяин, – если вы, конечно, ищете, где остановиться переночевать.

– Нет, спасибо. Я хочу еще немного пройти, а уж потом остановлюсь где-нибудь.

Хозяин принес ей поднос с чайником, чашкой и тарелкой с печеньем.

– Вот вам заварка, а здесь горячая вода, – сказал он.

– Спасибо.

– У меня в Броутоне есть друзья, которые сдают комнаты, хотите, позвоню?

– Нет, спасибо, не стоит беспокоиться.

– Да какое тут беспокойство? Молодая женщина, и идет одна… Надо же вам где-то остановиться передохнуть, милочка.

– Нет-нет, прошу вас, не надо. У меня есть где остановиться.

– И где же?

Хозяин все не отходил от ее стола. Человек за стойкой бара взял кружку и принялся пить. Вайолет не могла оторвать глаз от его профиля.

– В Нетер-Уоллопе, – ответила она.

Искусно врать она так и не научилась.

– Что? В «Пяти колоколах»? Передавайте Бобу привет… И еще передайте, что в среду вечером я его жду на крикете.

Вайолет кивнула.

– Придется сделать небольшой крюк?

– Я… У меня там друзья.

– Правда? И кто же, простите за любопытство?

«А вот и не прощу, – подумала Вайолет, – на всю жизнь запомню».

Под маской дружелюбия у хозяина таилась враждебность, будто он так и хотел на чем-то подловить ее, уличить во лжи. Но он бы возразил на это, сказал бы, что просто исполняет свой гражданский долг, кто-то же должен присматривать за тем, что происходит вокруг, кто к ним приходит и кто уходит. А Вайолет хотелось, чтобы он был отзывчив искренне, по-настоящему и ей можно было бы обратиться к нему с вопросом: «А вон тот человек у стойки бара, кто он такой? От него за версту несет опасностью. Я ему не доверяю. А вы?»

Пока эти мысли проносились у нее в голове, воцарилось неловкое молчание, и лоб хозяина прорезала морщина – он нахмурился.

– Артур, – ответила она, чтобы заполнить эту страшную пустоту, и, вдруг осознав, что не знает его фамилии, добавила: – Звонарь.

Несколько самонадеянно с ее стороны было назвать его другом, конечно, они всего лишь раз с ним виделись… хотя у нее до сих пор в сумочке лежит его носовой платок. Вайолет почему-то так и не удалось вернуть его. И ей приятно было натыкаться на этот платок, когда она искала губную помаду или завалявшееся пенни. Возникало чувство, что и о ней кто-то заботится.

Хозяин загоготал.

– Артур-звонарь! – повторил он. – Тот самый. А вы знаете, однажды я попросил его объяснить, что они выделывают там со своими колоколами. И ни слова не понял из того, что он сказал. «Почему вы там не играете мелодию, под которую можно петь, а, старина?» – вот что я спросил у него. Мне кажется, он обиделся.

Хозяин проговорил это даже с какой-то гордостью.

– Как думаете, можно мне выпить свой чай на свежем воздухе? – как можно более весело произнесла Вайолет. – Сегодня такая хорошая погода.

Секунду хозяин молчал, казалось, он был несколько уязвлен, но сразу спрятал чувство за профессиональной улыбкой.

– Конечно, милочка. Давайте-ка я вынесу вам поднос.

Вайолет подняла рюкзак, в последний раз бросила взгляд на человека у стойки, повернулась к нему спиной, открыла дверь и придержала ее для хозяина с подносом.