Тонкая нить

Снаружи ей стало и лучше, и хуже. Лучше, потому что воздух действительно был свеж, не чувствовалось запаха табачного дыма и жареной рыбы и вообще дышалось свободней во всех смыслах. А хуже потому, что теперь она не знала, что делает человек, стоявший у стойки, и где он сейчас вообще.

Но как бы то ни было, хозяин, слава богу, милостиво оставил ее в покое: поставив поднос на скамейку, он сразу ушел, вернулся к себе за стойку. И сейчас, наверное, они с другим посетителем говорят про нее. Вайолет налила в чашку чай, откусила печенье – кстати, самое свое нелюбимое – и огляделась вокруг. Постоялый двор Джона О’Гонта стоял на краю небольшой деревни Хорсбридж, как она вычитала на карте. Деревня представляла собой всего лишь горстку домов, зато здесь была железнодорожная станция. Если захочется, можно сесть на поезд и доехать до Саутгемптона, подальше от человека с кукурузного поля и от хозяина постоялого двора, а заодно и от необходимости идти пешком дальше. Днем ее мать уезжает в Гастингс, можно было бы успеть и поехать с ней, вымолив у нее прощение. Вайолет испытывала сильное искушение сделать это, правда совсем недолго.

Мимо постоялого двора прошла молодая женщина, она толкала перед собой детскую коляску. Верх коляски был накрыт белой, отделанной рюшем тканью, а тот, кто лежал в коляске, видимо, спал, и женщина с обожанием любовалась им. Потом она подняла голову, окинула взглядом Вайолет – ее грубые ботинки, платье, карту и рюкзак, ее чай – и улыбнулась. Во все еще исполненном любви к своему ребенку лице совсем не было видно любопытства к чужой женщине. Вайолет улыбнулась в ответ.

Этот столь естественный обмен улыбками успокоил ее. Так здесь, оказывается, обитают и женщины, и дети, подумала она, не одни только мужчины, которые с самого утра пьют пиво. Сейчас она покончит с чаем и двинется дальше, в Нетер-Уоллоп.

Вайолет стала разглядывать карту. Если воспользоваться тропинками, то эти пять миль можно пройти пятью разными маршрутами. Но она все-таки решила идти по дорогам. Прогулка, конечно, будет не столь интересной, зато спокойней: ей вовсе не хотелось снова испытать то, что с ней было на кукурузном поле.

Вайолет допила чай, встала и решительно закинула на спину рюкзак. Надо поскорей расплатиться и уйти.

В помещении паба хозяин за стойкой вытирал чистые стаканы. Тот, другой человек уже, наверное, ушел. Его кружки тоже не было видно. Вайолет старалась не смотреть по сторонам и не показывать, что она чем-то обеспокоена, но сердце ее сжалось. А вдруг не ушел? Вдруг он еще здесь, прячется в туалете? Или вышел через черный ход и где-то ее поджидает?

«Прекрати, – одернула она себя. – Тут рядом другие люди, и тебе ничто не грозит. Не надо показывать, что ты боишься. А он давно ушел искать свою потерявшуюся корову». Ей даже удалось улыбнуться при этой мысли.

– Ну наконец-то, – заявил хозяин. – В первый раз вижу, что вы улыбаетесь.

Улыбка сразу слетела с губ Вайолет. Но хозяин, казалось, этого не заметил.

– Когда молодая женщина улыбается, она выглядит на много лет моложе, – продолжал болтать он. – Все эти кремы, эликсиры и прочие штучки, которые рекламируют в журналах, – чушь собачья. Нам нужна только улыбка. С вас три пенса, милочка.

Вайолет положила на стойку монету.

– Благодарю вас, – сказала она. – До свиданья.

Она повернулась и пошла к двери, не собираясь продолжать с ним болтовню, которая как бы предполагалась после обмена репликами.

– Бывают же такие… улыбайся им или не улыбайся, все без толку, – услышала она за спиной досадливое бормотание, и дверь за ней захлопнулась.

* * *

Речка Тест была похожа на распущенную девичью косу, и по дороге в Броутон Вайолет несколько раз переходила отдельные ее пряди. Она остановилась, чтобы полюбоваться на сверкающую на солнце у ее ног чистую воду. Прекрасное место для ловли рыбы на мушку, подумала она и действительно увидела стоящего в воде человека с удочкой.

Дорога теперь значительно оживилась. Был уже полдень, и Вайолет то и дело обгоняли или мчались навстречу фургончики, развозящие по магазинам товары, автомобили, за рулем которых мужчины сидели с таким видом, будто ехали по каким-то очень важным делам, попадались и целые семейства, решившие, видимо, прокатиться за город. Вот мимо проехала немолодая пара в одинаковых соломенных шляпах, просигналив, они помахали ей рукой. Сейчас Вайолет чувствовала себя в полной безопасности, но еще ей казалось, будто она не просто шагает ради удовольствия побывать в сельской местности, а у нее есть какая-то цель. Местность здесь была плоская и уже не столь живописная, как прежде. И еще у нее разболелась нога.

Дойдя до Броутона, Вайолет остановилась там, где в речку Тест впадал приток под названием Уоллоп-Брук, она сняла ботинки и опустила натруженные ноги в ледяную воду. Было жарко, она очень устала. Еще бы, ведь она уже прошагала двенадцать миль, и осталось идти еще две. Вайолет доела последние сэндвичи и выпила остатки кофе. Теперь еду придется покупать, с сожалением глядя, как истощаются взятые с собой гроши.