Тонкая нить

В эту минуту характер колокольного звона изменился, запутанный рисунок его снова вернулся к узнаваемой нисходящей гамме, потом колокола стали бить все чаще и чаще и вдруг замолчали, кроме колокола с самым низким тоном, который продолжал настойчиво отбивать удары. Мужчина поспешил прочь, словно бой этого колокола подгонял его. Он скрылся за дверью церкви, а из нее стали выходить звонари. Артура среди них не было видно. Они кучкой направились в сторону деревни, а колокол продолжал настойчиво бить. Но вот наконец умолк и он, потом снова раздались его знакомые удары: теперь он отбивал час суток и бил так размеренно и четко, что у Вайолет возникло подозрение, не включился ли здесь в работу какой-нибудь механизм. Звук сейчас совершенно отличался от прежнего, когда звонил человек: бой казался монотонным, механическим и бездушным – так печенье в фабричной упаковке отличается от домашнего.

Через несколько минут до слуха донеслось пение – паства запела первый гимн: «К престолу Бога в небесах». Когда началась вторая строфа, из церкви вышел Артур и направился к ней. Вайолет кое-как встала, но тут рюкзак на спине потянул ее назад и она чуть не потеряла равновесие.

– Простите, что задержал, – сказал он. – Обожаю тенор – это самый низкий колокол, пришлось готовить его, чтобы отбивать часы. Я называю его «Колокол, призывающий грешников».

– Действует и на бродяг, отбившихся от церкви, – улыбнулась Вайолет. – А вы сами не хотите остаться на службу? Я бы тоже послушала.

Артур покачал головой:

– У вас впереди двенадцатимильный переход до Солсбери. Вам лучше выйти пораньше. А кроме того, у звонарей хорошая традиция уходить, как только начнется служба. Свою утреню Господу мы сегодня уже отслужили.

– Да, я видела. И слышала.

– Ну-ка, давайте мне ваш рюкзак. – Артур взялся за лямки и снял рюкзак с ее плеч.

– О, зачем, это не обязательно! – возразила Вайолет.

Но он уже закинул рюкзак себе на спину, и теперь его тело впитывало в себя ее пот и тепло. Вайолет сглотнула от столь неожиданного ощущения близости.

– Успеете еще поносить, дорога у вас неблизкая, – сказал он. – Так что разумнее будет, если часть пути его понесу я, а вы немного отдохнете.

Возразить на это было нечего, и уставшие плечи Вайолет лишь молча поблагодарили его за инициативу. Артур пошел впереди вверх по крутой тропинке к узенькой улочке, идущей на юг, за пределы деревни.

– Сейчас пройдем по тропинкам и выйдем на римскую дорогу, – сказал он. – А там уже не заблудитесь, она все время идет прямо. Я пойду домой, а вы еще немного пройдете и там увидите постоялый двор, где можно перекусить. Хотите свериться с картой?

– Пока нет.

Некоторое время они шагали молча, и Вайолет с некоторым удивлением подумала, что ей с Артуром спокойно, хотя знает она его совсем немного. Ведь после Лоренса ей не приходилось так долго общаться с мужчиной наедине.

– А я кое-что разузнал про того человека в пабе, – проговорил наконец Артур. – Его зовут Джек Уэллс. Он живет на ферме в нескольких милях отсюда. Вроде вполне безобидный парень.

Вайолет закусила губу. Ей не хотелось знать имя этого человека – так он сразу обретал для нее плоть и кровь.

– Спасибо вам, – отозвалась она, и ей захотелось сменить тему. – А вы давно звоните в колокола?

– С одиннадцатилетнего возраста. Я вырос в Бартон-Стейси, это деревня в десяти милях к северу от Уинчестера. Мой отец был звонарем в местной церкви. Так что ничего удивительного.

– Значит, вы занимаетесь этим в свободное время?

– Вовсе нет. Я просто хотел сказать, что это у меня в крови. Мне было бы странно, если бы я не делал этого, все равно что не чистил бы зубы.

– Наверное, есть разница – звонить в маленькой деревенской церкви и в соборе.

– В принципе, одинаково, что в церкви, что в соборе. Тянешь за веревку, она вертит колокол, тот звонит. Только в соборе двенадцать колоколов, а здесь всего пять. А с пятью многого не сделаешь, не то что с двенадцатью. В Бартон-Стейси тоже пять колоколов, причем не очень хороших. Некоторые соборные колокола гораздо тяжелее, это тоже надо брать в расчет, когда звонишь. И все же звонить в деревенской церкви я очень люблю. Звонарей меньше, поэтому легче видеть, что делают другие.

– Но вы звоните здесь у всех на виду.

– Хотите сказать, всем напоказ? Да, в соборе мы прячемся в башне, нас никто не видит. Мы там как у себя дома. Когда-нибудь я вам покажу, если хотите. Колокола там загляденье, это надо видеть.

– Хотелось бы посмотреть, – улыбнулась Вайолет и, помолчав, добавила: – Когда я вас сегодня слушала, то не понимала, что это. Никакой мелодии.

– Вы слышали закономерные комбинации звуков. Когда мы начинаем, колокола бьют один за другим по нисходящей гамме. Это называется раунды. Потом меняем порядок боя двух колоколов, чтобы каждая последовательность боя отличалась от предыдущей. Мы называем это перезвоном. В таком перезвоне существует правило: ни одна из последовательностей не повторяется.

– А зачем такое правило?