Тонкий холод. Книга баллад

Как беспросветны вечера
на тихих улочках зимой!
снежинок ласкова игра,
и веет – тьмой, и тьмой, и тьмой.

Сегодня так же, как вчера:

не веселей и не грустней,
и будут окна до утра
беззвездной полночи мрачней.

И сам собой при виде их

во мне свершается обряд:
в одежду мыслей… никаких
мой одевается вдруг взгляд.

Как странно: если глубоко

проникнуть в существо вещей,
их исчезает смысл легко,
как будто наш он и – ничей.

Не есть ли это дверь в стене,

что из реальности земной —
через вовнутрь, через вовне —
ведет нас просто в мир иной?

Тот мир как отдыхов земных

ковчег – и больше ничего,
и из гостей миров иных
там тоже ровно никого.

И если кто там и живет,

то Фея Снежная – одна,
нам день и ночь шлет напролет
забвенье холода она.

Да, без любви и без тепла —

я знаю: людям жизни нет,
но разложения игла
всегда ползет любви вослед.

Мне так понятна и близка

любви и страсти круговерть,
но как же истина горька,
что холод замедляет смерть!

А это только лишь одно

и хочет Фея нам сказать —
нас же проймет тогда оно,
когда придется умирать.

Я это начал понимать

когда болезнь пришла к жене,
когда ушли отец и мать,
и нужно собираться мне.

С людьми ль, с богами ль – вечен спор

у нас на жизненном пути,
но с Феей только разговор
мы можем мысленный вести.

Последний с нею диалог

я начинаю на снегу —
и к жизни лучший эпилог
я вряд ли выдумать смогу.

Быть может, шире, чем теперь,

неважно: сколько лет прожить,
ту нынче найденную дверь
мне не удастся приоткрыть.

Ее слегка попридержав,

я ближний продолжаю путь,
а снег, над городом кружа,
ночную просветляет муть.

Небо

1. Синяя пристань

Слышишь, мой друг, как пред дальней дорогой
сердце волнуется близкой тревогой?

ясна лазурь и опор лишена,

станет нам пристанью только она:

в ней все, что было и вечно пребудет,

может быть, будет, а может, не будет,

в ней суждено нам и вечно пребыть:

может быть, быть, а быть может, не быть.

2. Скольжение по мечу обоюдоострому

Где в сини бледной и пустой
вдали от суетно-земного
все дышит чудной простотой
и ощущением иного,

откуда реют облака

в изнемогающем покое,
как бы не слишком, а слегка
благословляя все мирское,

и все стекается куда

в щемящей ноте ожиданья,
там… сердцу близка и чужда
мысль, что за смертью нет страданья.

3. Метафизика полночи и полдня