Топографический кретин

Через неделю после начала близкого знакомства они остановились у ларька с мороженым. Ноги привычно излучали вокруг себя эротическое сияние, разбрызгивали порции искусительных флюидов, настолько мощных, что люди забывали, где находятся. Один находился за рулем тяжёлого внедорожника, который не торопясь, будто в замедленном фильме, прицельно въехал кенгурятником в ларёк и сдвинул его с места метра на полтора. Ошалевший водитель, вернувшись к действительности, покинул транспортное средство и потянулся за пазуху. Может за мобилой, а может, и кто его знает.

Яков так и не выяснил, что скрывалось во внутреннем кармане крутиковой куртки, а Анька, наверное, до сих пор понятия не имеет, с чего это вдруг её Яцику взбрело на ум экстренно сматываться вместо того, чтобы угостить её любимым южнокорейским дынным на палочке.

А ещё через неделю его вызвал шеф.

— Мы наконец-то пробили филиал в Уссурийске, — сказал он, постукивая по картонной папке перьевым «паркером», который привёз ему Яков, месяц назад вернувшийся из своей первой поездки в Англию.

— Круто, поздравляю!

— Да, спасибо. Презентация в субботу.

— Едешь завтра? — Яков интересовался не из пустого любопытства: когда шеф с шефисой отсутствовали, начальственные функции обычно перекладывались на него.

— Да нет, что в этой дыре делать лишний день. В субботу и поедешь.

— В смысле — поедешь?

— Ты, ты поедешь. Мне сейчас из Москвы звонили, послезавтра надо быть в минпечати, — шеф приподнял и снова опустил папку. — Потом, как обычно, дачи-бани, так что не успеваю. В общем, собирай, Яков, манатки и дуй в Уссурийск. И Славика возьми, в гостинице всё равно два номера забронировано.

— Двухместные?

— Тысячекоечные, блин! Какая тебе разница, у тебя ведь жена к родне уехала? Да и Славик, по-моему, холостякует.

— Ну…

— Да ладно, это не мои дела. Номера двухместные. Тамошние партнёры уверяют, что отель и кабак лучшие на всю деревню, так что оттянетесь, не переживай. Только учти, оттяг оттягом, но дело ответственное — речи надо будет толкнуть, интервью пораздать, а потом уж будет вам счастье.

Ноги предварительного уведомления обычно не требовали: к ним на край света телефонную линию так и не дотянули, а на мобильник они ещё не накопили, так что звонить было попросту некуда. Поэтому в субботу утром Яков заехал за ней и, как обычно, дал двадцать минут на сборы.

Со Славиком, недавний день рождения которого предоставил такой удачный повод для сближения с Ногами, вышло чуть сложнее: он только что расстался с очередной подружкой, симпатичной мышкой по прозвищу Весна, и был на этот момент совершенно одинок, а потому не вполне адекватно для праздника грустен. Пришлось звонить ещё одной Аньке, которую звали Грузинкой, потому что фамилия у неё кончалась то ли на — дзе, то ли на — швили, а может, вообще на — ия — какая разница, в общем, Грузинка и Грузинка.

С этой вулканической красоткой с живыми зелёными глазами, острым язычком и бойким нравом Яков познакомился совсем недавно и временами задавался вопросом: а не бросить ли Ноги к ногам Грузинки? Но что-то мешало принять ответственное решение — может, чересчур независимый характер самой Грузинки, а может, то чувство, что приписывают обычно латинос: Яков не находил в себе сил смириться с мыслью о том, что Ноги могут стать достоянием кого-то другого. И всё же окончательно такую вероятность не исключал, поэтому Аньки пока не знали о существовании друг друга.

Но форс-мажор в виде уссурийского торжества, наложившегося на Славину тоску, требовал жертв, и Якову пришлось поступиться принципами и усадить девушек рядком на заднее сиденье Разлупа.

— Какая ты красивая, — сказали они друг другу ревнивым хором. И, забившись каждая в свой угол, надолго притихли.

Перехватывая в зеркале оценивающие взгляды, которыми исподтишка обменивались Аньки, Яков начал было жалеть о принятом решении, но ухабистая дорога мало-помалу делала своё дело, и километров через восемьдесят, на подъезде к Уссурийску, они уже щебетали вовсю, как давние подружки.

Под презентацию был зафрахтован бывший коммунистический горком: событие обещало быть масштабным, и организаторы побоялись, что обычный ресторан всю административно-уголовную знать просто не вместит.

Жёны и подруги приглашённых, судя по причёскам, нарядам и макияжу, готовиться к оказии начали недели за две. У Анек, в отличие от них, времени на сборы не было совсем, поэтому они просто надели самые короткие юбки, самые откровенные топы и самые тонкие шпильки из всех имевшихся в их гардеробах.