Тополь

Ярус стряпчих поприветствовал меня бешеными воплями какого-то несчастного. Он носился взад и вперед по длинному сырому дурно освещенному проходу, вдоль которого были установлены скамьи, усеянные, как ни странно, в той или иной мере зажиточным людом. Я помнил, что проход загибался и прямоугольником опоясывал служебные помещения, перегороженные множество раз таким образом, что внутренний прямоугольник разбился на целые соты из крохотных комнат-ячеек. Каждый стряпчий владел собственной каморкой, однако те, чья дверь выходила прямо в проход, ведущий к лестнице, обладали большими правами и преимуществами. Тем временем бешеный поскакал на меня. Он все время повторял что-то наподобие: «Приноси-и-л!» и указывал сидящим в сторону коморок стряпчих, будто пытаясь призвать их на помощь. Его увлажненные глаза отчаянно скользили по скамьям, ни на ком не задерживаясь, при этом он попеременно хохотал. Уже в следующее мгновение наперерез бешеному тяжелой походкой шагал появившийся со ступенек спешенный всадник. Не упало и горсти, как вскрики умолкли внизу.

– В третий раз отказали. В третий, молодой человек, – неторопливым густым голосом проговорил по-морскому загорелый седобородый купец, расположившийся на скамье неподалеку. Он вежливым жестом указал на соседнее с ним пустующее место.

– Прошу простить, господин купец, – поклонился я. – Я спешу к стряпчему по делу.

– Ну, конечно, – кивнул седобородый, – как и все здесь. А вы по какому, простите за любопытство?

– Духовному.

– Ах, да. Этот плащ. Вы, разумеется, чтец?

– Арфир-чтец, к вашим услугам, – ответил я, чувствуя, что чтеца во мне узнают, пожалуй, быстрее, чем мне бы того хотелось.

– Дилан-корабел, к вашим. Да вы не тушуйтесь, господин Арфир! – воззвал купец. – Стряпчий, к которому я приглашен, как раз скоро должен освободиться, другие примут вас не раньше. Ладья у меня припозднилась, видите ли, идет с края света, напрямую в наши моря оттуда не попадешь. Ей приходится огибать полмира, мне объясняться с Управой, и, право, не знаю, что сложнее. Но верите ли, в третий раз.

– Вы об этом помешанном? – уточнил я, устроившись рядом с корабелом.

– Я бы лучше сказал, о непутевом. Ему уже было повторно отказано на прошлой неделе, но он все-таки явился еще раз – не может смириться, а между тем случай совершенно безнадежный. Вот вы, чтецы, уважаете письмена и свитки, а этот парень отнесся к ним легкомысленно и поплатился. На Утесе он появился недель семь назад, полагая ненадолго остановиться здесь и разыскать судно, уходящее на юг. У этого горемыки странная мечта – попасть к южанам не для торговли или иных понятных дел, а чтобы выяснить, так же ли они смеются, как кимрийцы. Я говорил ему, что бывал за морем множество раз и не обнаружил особых отличий, но вряд ли это принесло ему утешение.

– Вы знакомы с ним?