Тополь цветет: Повести и рассказы

Она знала, что это ерунда, что она большая и сильная женщина. Расстанься с ней сейчас Безуглов, она не бросится в море и не опустит забрала перед жизнью, и все трудные случаи в отделении — абсцессы легкого, опухоли желудка, кишечника, вся наиболее сложная хирургическая патология останутся за нею. Тем острее хотелось его слов, подтверждающих его власть над нею, но он молчал, обнимал, изредка целовал и молчал.

— Скажи, что никому не отдашь меня…

— Ну что ты, кому же я отдам тебя…

— Нет, а ты скажи…

— Разве ты не видишь, что не отдам?..

Слова, которых она ждала, говорились когда-то, она не помнила их точно, но обжигающее воспоминание о них жило в ней. Теперь все было покойнее, прочнее, однако досада вскипала наперекор радости: Радость — досада, радость — досада…

Через неделю белая кожа ее покрылась золотисто-нежным загаром, Лидия Васильевна еще больше похорошела, почувствовала себя увереннее и перестала озираться, опасаясь встретить знакомых.

Солнце было в море, и море играло как голубая парча. В тот день они пришли на пляж поздно, только окунуться. Лидия Васильевна скинула платьишко, и солнце отсвечивало от ее загорелого тела — тело было и округло, даже чуть полно, но упруго, а линии его мягки и женственны, и ей нравилось стоять вот так, в купальнике, под взглядом Виктора Максимовича и других людей, которые как бы и не замечали ее, но все равно присутствовали и все равно видели, как она стоит.

Потом они лежали на раскаленных камнях, сплетая пальцы, его голова касалась ее живота, и было приятно ощущение его жестких теплых волос. Она любила его нежно, бесконечно, размягченно и слушала, как он вспоминал какого-то багермейстера Митяшкина, которого отпустил на Дальний Восток и который там всех поразил мастерством, нисколько не испугавшись морских условий. («Такие ребята!» Все они были у него «такие ребята!»)

Лидия Васильевна понимала, что он томился. В отпуск обычно уходил зимой, во время ремонта его «гидромеханизаций». Первого марта его ребята поднимали флаг навигации, земснаряды кораблями маячили на пустой еще Оби, тысячи кубов земли перекачивались по трубам и дюкерам. Он улизнул сейчас ради нее на юг от «грунтового наступления» на городские овраги, но мыслями тянулся туда:

— Мне все равно, в конце концов, чему быть на месте Каменки: скоростной магистрали или зеленой зоне. Любой современный архитектурный комплекс — лишь бы достойный нашего города! Чудес не бывает, Ли, но если есть возможность сделать чудо, то его надо сделать, ты меня понимаешь? Что за жизнь без осуществленной мечты?.. Слушай, тебе не приходилось видеть, как устроена медуза? Только однажды я видел целое стадо медуз — их выбрасывало на берег, словно светящиеся люстры, и гладкие и скользкие, точно намокшие волейбольные мячи…

Они не заметили, как на пляже произошло движение. Когда Лидия Васильевна приподнялась на шум и повернула голову, мимо пролетела женщина — босиком, не чувствуя жара камней, прямо к арке. Другие тоже бежали, но к центру пляжа, к морю, где уже грудились люди.

— Что-то случилось, смотри, — позвала Лидия Васильевна.

Виктор Максимович крикнул мальчику, торопливо семенившему с водой в полиэтиленовом мешке:

— Что там такое?

— Дяденьке плохо! — ответил мальчишка, споткнувшись, едва не пролив воду.

Лидия Васильевна непроизвольно вскочила.

— Подожди, я пойду, — сказал Безуглов, выразительно посмотрев на нее и оправляя ладонью волосы.

Она подхватила платье и догнала его:

— Может, поздно будет.

И в ту же минуту стала неуправляема. Раздвинула толпу или толпа сама раздвинулась от какого-то ее приказания — он не успел уловить. Он уже не узнавал во властной, жесткой женщине недавнюю мягкую и покорную. На ходу перебирая пуговицы платья, она указывала, спрашивала, а кругом отвечали, как школьники, исполняли приказы. Тащили простыню, привязанную к шестам, и укрепляли над человеком, скрючившимся у воды, лили из купальных шапочек воду на седые волосы, ненатурально и страшно разметанные на голых камнях, на сухие желтые морщины и желтый, круто загорелый лоб, растирали большие безвольные руки.

Лидия Васильевна, казалось ему, грубо шарила по телу старого человека, давила в разных местах, приникала ухом к животу и груди.

— Как это случилось? Проявилось как? Жаловался на что?

Она не заметила, как Безуглов, стоя в стороне, удивленно и с новым интересом смотрел на нее.

— Так кто слышал, на что жаловался?

— Да он еле выплыл из моря!

— С трудом выплыл, заплыл далеко. Он все перед женой показывает, какой он молодец!

— Кое-как вылез, на карачках, и за грудь схватился.

— Душило его, а потом и совсем сознание потерял.

— Вы знаете, доктор, это очень интеллигентный человек, он умело держал форму, а вот сегодня что-то случилось…

— Разойдитесь, товарищи, нечего тут смотреть. Останьтесь четыре человека, вот вы и вы — поможете. А где жена?

— Побежала в пионерлагерь «скорую» вызывать. Да вон она возвращается.