Читаем Топологии Миров Крапивина полностью

А ещё современные мальчишки умеют превращаться в самолёты («Самолёт по имени Серёжка»), менять масштабы мира, как это делал Ромка Смородкин (там же), позвать на помощь Всадников («Всадники на станции Роса») или отправиться в странствия с Чёрными Конями («Тень Каравеллы»). Или, как Ермилка, становиться невидимками, скрываясь от злобы взрослых-вояк («Взрыв Генерального Штаба»), или, как Лён и Зорито, усилием воли вытереть записанные в военный компьютер секретные данные, способные породить ещё более страшные войны, чем нынешние (там же). Или попросту уничтожить силой дружбы тревоги и страх целого запредельного Города-Крепости (сон из «Флаг-Капитанов»).

Или пройтись пешком по облакам, по Безлюдным Пространствам… Но это, кажется, уже не сказка, а реальность Запредельных Миров…

Так что же — запретить детям творить все эти чудеса? Бесполезно! «Это всё равно что стараться запретить поэту стихи сочинять. Как он это сможет, если он даже думает стихами»…

Так может — просто НЕ МЕШАТЬ ИМ творить Добро? Раз уж помочь им мы не в состоянии…

<p>Глава 6</p><p>Командорские мотивы</p><p>(Командоры, Учителя, Мастера, Творение)</p>

В предыдущей главе, как вы уже заметили, говоря о чудесах, которые могут творить современные ребята, мы не упомянули о странствиях Филиппа Кукушкина и прочих Пограничниках, бродящих по соседним Граням Кристалла как по соседним улочкам знакомого городка. Это не случайно. Во-первых, я не считаю Хождение по Граням магией — это скорее полёт души, естественное состояние будущего человечества, а не чудо. Естественное, как вдох. Помните?

«Серёжка кивнул:

— У меня это знаешь как сложилось в голове? Ну, такое понятие… Одномерное пространство — это точка, это как бы человек внутри себя, и вот он бросает взгляд на другую точку. Получается линия… А потом человек оглядывается — и возникает ширина плоскости, двумерность. А трёхмерное пространство — это как взмах во все стороны! Когда открывается простор: и вокруг, и в небе, везде! — Серёжка широко раскинул руки. И я сразу вспомнил, как он превращался в самолёт.

— А четвёртое?.. Четырёхмерное? — спросил я шёпотом.

— Это… будто вздох… — Серёжка и правда глубоко вздохнул, медленно опуская руки. — Когда вбираешь в себя всё… всё, что близко и далеко, и вообще… всё, что можешь представить…»

(«Самолёт по имени Серёжка»)

Вот таких вот ребятишек, способных ощутить многомерность, способных двигать предметы взглядом или читать мысли на расстоянии (и т. д.) и решили спасать Командоры. Помните, с чего всё начиналось? Правильно, с «Выстрела с монитора»:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
От Шекспира до Агаты Кристи. Как читать и понимать классику
От Шекспира до Агаты Кристи. Как читать и понимать классику

Как чума повлияла на мировую литературу? Почему «Изгнание из рая» стало одним из основополагающих сюжетов в культуре возрождения? «Я знаю всё, но только не себя»,□– что означает эта фраза великого поэта-вора Франсуа Вийона? Почему «Дон Кихот» – это не просто пародия на рыцарский роман? Ответы на эти и другие вопросы вы узнаете в новой книге профессора Евгения Жаринова, посвященной истории литературы от самого расцвета эпохи Возрождения до середины XX века. Книга адресована филологам и студентам гуманитарных вузов, а также всем, кто интересуется литературой.Евгений Викторович Жаринов – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Московского государственного лингвистического университета, профессор Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М.А. Литовчина, ведущий передачи «Лабиринты» на радиостанции «Орфей», лауреат двух премий «Золотой микрофон».

Евгений Викторович Жаринов

Литературоведение
Михаил Кузмин
Михаил Кузмин

Михаил Алексеевич Кузмин (1872–1936) — поэт Серебряного века, прозаик, переводчик, композитор. До сих пор о его жизни и творчестве существует множество легенд, и самая главная из них — мнение о нем как приверженце «прекрасной ясности», проповеднике «привольной легкости бездумного житья», авторе фривольных стилизованных стихов и повестей. Но при внимательном прочтении эта легкость оборачивается глубоким трагизмом, мучительные переживания завершаются фарсом, низкий и даже «грязный» быт определяет судьбу — и понять, как это происходит, необыкновенно трудно. Как практически все русские интеллигенты, Кузмин приветствовал революцию, но в дальнейшем нежелание и неумение приспосабливаться привело его почти к полной изоляции в литературной жизни конца двадцатых и всех тридцатых годов XX века, но он не допускал даже мысли об эмиграции. О жизни, творчестве, трагической судьбе поэта рассказывают авторы, с научной скрупулезностью исследуя его творческое наследие, значительность которого бесспорна, и с большим человеческим тактом повествуя о частной жизни сложного, противоречивого человека.знак информационной продукции 16+

Джон Э. Малмстад , Николай Алексеевич Богомолов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Документальное