Читаем Топологии Миров Крапивина полностью

А потом это же заклинание спасает от позора и надругательства баркентину «Капелла». Вот и думайте, случайно ли приходят в мир «случайные» заклиналочки! (Правда, при этом вместо «Разгони мою беду» он произнёс «Прогони мою беду» (ничего особенного, кого только память не подводила!), но… в заклинаниях, как известно, случайных слов не бывает! Вот и получается вместо «неприятностноотводной» «баркентинозажигательная» словесная смесь!..)

Не меньшим волшебством оказались и стихи про клипер, сочинённые мальчиком Алёшкой и ставшие своеобразным ключом-аргументом в беседе с Хранителем Корабельного Музея в городе Ветрогорске («Лётчик для Особых Поручений»).

А знаменитый «Чоки-Чок» из одноимённой книги? Это уже не просто Заклинание, а целая Система Заклинаний, легко создаваемая самым обыкновенным первоклассником. И тут же — Правило, по которому эти заклинания действуют:

«…я заметил: «Чоки-чок» действует там, где уже есть какая-то сказка… Тут вот, например, оказалась рядом волшебная пробка. Она, хотя и ослабевшая, но всё-таки сказочная. И они помогли друг другу. А если рядом нет никакого волшебства, «Чоки-чок» ничего не может…»

Вот так, весь мир вокруг нас хоть чуть-чуть, но волшебный, оттого-то вся Детская Магия и воплощается в нём.

Но даже когда человек вырастает — не всегда он теряет свои необыкновенные способности. Ведь что главное в Детской Магии? В отличие от взрослой, которую можно и на добро, и на зло применить, Детская действует только на добро. Защитить себя или друзей от бед, сотворить что-то необычное, невиданное, но оригинальное и по своему прекрасное (например — Тенескоп, но об этом позже), укрепить здоровье своей мамы (см. «Сказки Севки Глущенко»), защититься от комаров-мутантов («Серебристое дерево с поющим котом», но об этом — опять-таки позже!)… Детская Магия жива до тех пор, пока применяющий её не потребит её для злого дела. Вот так. И если человек за всю свою жизнь ни разу не применил её во зло — так может, именно таким вот людям и даруется такая необычайная возможность, как выйти к Храму из далёкого, полузабытого прошлого, вновь ощутить радость возвращения в детство, к лету и морю, как это было даровано писателю Игорю Решилову из «Лоцмана»!

И он раз за разом возвращался в Храм, а затем — к Морю, чтобы однажды выбрать другую Дорогу — и изменить всю дальнейшую судьбу…

Впрочем, здесь хочется отвлечься на минутку от Детской Магии и напомнить, что рядом с ней шагает Взрослая, та самая, что никогда не ошибается, но действует жёстче и агрессивней, что ли, резче… Методы её не всегда приятны для испытавших её на себе. Хотя порой бывают и забавны. Помните, например, как в ответ на Решиловское «Чтоб мне провалиться!» хлипкая лавочка крякнула и осела в траву? Смешно? Смешно! Но так и хочется спросить: а не ошиблась ли магия, когда под Игорем Решиловым подломила скамейку, словно отрицая, что он — это он? Да нет, и здесь подобная случайность — уже не повод для шутки. Ведь когда Игорь Решилов встречается с Проводником (Лоцманом) — а он уже встретился с ним, хотя и не осознаёт ещё этого! — то начинается постепенное слияние писателя И.Решилова и Проводника Сашки в нового жителя новой реальности, и то, что получается в результате — уже не И.Решилов, так что магия тут, как и всегда, права. С другой стороны — Писатель, переставший писать, перестаёт быть Писателем, т. е. собою. Так что и тут поломка скамейки в ответ на фразу Игоря Петровича отнюдь не случайна. Вот если бы он заявил, что он был тем самым И.Решиловым — скамейка, глядишь, и уцелела бы…

Но вернёмся к чисто Детским заклинаниям. Где они упоминаются? «Баркентину с именем Звезды» и «Чоки-Чок» рассмотрели, «Лётчика для Особых Поручений» и «Сказки Севки Глущенко» упомянули, «Лоцмана» и «Серебристое дерево…» приметили… А кроме того?

Разумеется, Магия Барабанов — это и Волшебный сигнал, сыгранный барабанщиком Володькой в киносценарии «Жили-были барабанщики», сигнал, от которого рассыпается любое зло, и Пятитактовые Ритмы против Тех, Кто Велят из «Голубятни на жёлтой поляне».

В трилогии «В ночь Большого Прилива» — постройка Лабиринта, ведущего в Детство, да и стишок-заклинание, который помог зажечь звездой зёрнышко Вечного Жемчуга. Тот самый стишок, что прочитали Володька и Братик…

А «Голубятня на жёлтой поляне»! Это не только барабанные ритмы. Тут тебе и магия Ветерков с их заклинанием из пяти слов, и стихотворный рецепт создания Искорки — живой крохотной галактики… Но тут — ВНИМАНИЕ! — мы подходим к другой стороне Магии — к сотворению вещественного! Ведь Искорка — это РЕАЛЬНАЯ галактика на ладонях! Итак, Детское Словотворчество плавно и ненавязчиво переходит в Детское Творчество!..

Перейти на страницу:

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
От Шекспира до Агаты Кристи. Как читать и понимать классику
От Шекспира до Агаты Кристи. Как читать и понимать классику

Как чума повлияла на мировую литературу? Почему «Изгнание из рая» стало одним из основополагающих сюжетов в культуре возрождения? «Я знаю всё, но только не себя»,□– что означает эта фраза великого поэта-вора Франсуа Вийона? Почему «Дон Кихот» – это не просто пародия на рыцарский роман? Ответы на эти и другие вопросы вы узнаете в новой книге профессора Евгения Жаринова, посвященной истории литературы от самого расцвета эпохи Возрождения до середины XX века. Книга адресована филологам и студентам гуманитарных вузов, а также всем, кто интересуется литературой.Евгений Викторович Жаринов – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Московского государственного лингвистического университета, профессор Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М.А. Литовчина, ведущий передачи «Лабиринты» на радиостанции «Орфей», лауреат двух премий «Золотой микрофон».

Евгений Викторович Жаринов

Литературоведение
Михаил Кузмин
Михаил Кузмин

Михаил Алексеевич Кузмин (1872–1936) — поэт Серебряного века, прозаик, переводчик, композитор. До сих пор о его жизни и творчестве существует множество легенд, и самая главная из них — мнение о нем как приверженце «прекрасной ясности», проповеднике «привольной легкости бездумного житья», авторе фривольных стилизованных стихов и повестей. Но при внимательном прочтении эта легкость оборачивается глубоким трагизмом, мучительные переживания завершаются фарсом, низкий и даже «грязный» быт определяет судьбу — и понять, как это происходит, необыкновенно трудно. Как практически все русские интеллигенты, Кузмин приветствовал революцию, но в дальнейшем нежелание и неумение приспосабливаться привело его почти к полной изоляции в литературной жизни конца двадцатых и всех тридцатых годов XX века, но он не допускал даже мысли об эмиграции. О жизни, творчестве, трагической судьбе поэта рассказывают авторы, с научной скрупулезностью исследуя его творческое наследие, значительность которого бесспорна, и с большим человеческим тактом повествуя о частной жизни сложного, противоречивого человека.знак информационной продукции 16+

Джон Э. Малмстад , Николай Алексеевич Богомолов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Документальное