Читаем Топологии Миров Крапивина полностью

…А солнце плещется в реке,И горн, трубя, зовёт на бой,И деревянный меч в руке —Или гитара за спиной:Вы на мечи сменили мячики,Вы гордо выступили в бой —Идут крапивинские мальчики,Вполне довольные собой.Не зная слова «компромисс»,Не признавая середины,Идёте вы, не пряча лиц,Уверенно-непобедимы.Дорога без конца ведётСквозь все миры и отраженья:Покуда в мире зло живёт —Покуда Враг ещё живёт,Вы продолжаете сраженье.Вы на мечи сменили мячики,Вас не страшат ни боль, ни кровь:Идут крапивинские мальчики,Вершащие судьбу миров!Шагай, крапивинский солдат,Вперёд — без страха и сомненья;Не думай: Мастера решат —В Совете Мудрые решат,С кем завтра примешь ты сраженье.Но вдруг — проснёшься ты с утраИ осознаешь с чувством странным,Что видишь — это не Игра,Пойми, что это не игра,Хоть меч остался деревянным.Вы на мечи сменили мячики,Неведом вам ни стыд, ни страх:Идут крапивинские мальчики —Вперёд! вся жизнь для вас — игра.Шагай, крапивинский солдат —Клинок решает все проблемы!…Но мир страшнее во сто крат —Но мир сложнее во сто кратПривычной чёрно-белой схемы;И, если благороден враг,А светлый рыцарь режет горло,Коль будет новая Игра —Кем в ней тогда, на этот раз,Ты станешь — Белым или Чёрным?Вы на мечи сменили мячики,Никто с дороги не свернёт:Идут крапивинские мальчики —Кто против вас, тот будет мёртв!А если выбрал путь иной,То будет скорою расплата:С мечом в руке перед тобойСтоит крапивинский герой,Каким и сам ты был когда-то:С непримиримостью святой,В священной ненависти к Чёрным —Он вызовет тебя на бой,И ты, в бою с самим собойПадёшь, своим клинком сражённый.В последний миг ты вспомнишь всё,И в мальчике узнаешь — брата,Но он, скривив в усмешке рот,Удар последний нанесёт,Как это сделал ты когда-то.Вы правый суд вершить назначены:Да сгинет Тьма — да будет Свет!Идут крапивинские мальчики,Неунывающие мальчики…Вы все — крапивинские мальчики,В пятнадцать — или в тридцать лет.Ниенна

Комментарий того, кого можно было бы назвать КМ. Только что значит «настоящим»? Они все живые!

С точки зрения авторского комментария, приведённого выше, звучит неплохо… первая часть… с поправкой на то, что Н. как минимум не читала последних крапивинских вещей типа «Сказки о рыбаках…». Иначе абстракция на тему «крапивинские мальчики» смотрится странно, потому что подразумевает, в-основном, одну «Голубятню…», отличающуюся, конечно, завидным экстремизмом, но не без причин.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
От Шекспира до Агаты Кристи. Как читать и понимать классику
От Шекспира до Агаты Кристи. Как читать и понимать классику

Как чума повлияла на мировую литературу? Почему «Изгнание из рая» стало одним из основополагающих сюжетов в культуре возрождения? «Я знаю всё, но только не себя»,□– что означает эта фраза великого поэта-вора Франсуа Вийона? Почему «Дон Кихот» – это не просто пародия на рыцарский роман? Ответы на эти и другие вопросы вы узнаете в новой книге профессора Евгения Жаринова, посвященной истории литературы от самого расцвета эпохи Возрождения до середины XX века. Книга адресована филологам и студентам гуманитарных вузов, а также всем, кто интересуется литературой.Евгений Викторович Жаринов – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Московского государственного лингвистического университета, профессор Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М.А. Литовчина, ведущий передачи «Лабиринты» на радиостанции «Орфей», лауреат двух премий «Золотой микрофон».

Евгений Викторович Жаринов

Литературоведение
Кошмар: литература и жизнь
Кошмар: литература и жизнь

Что такое кошмар? Почему кошмары заполонили романы, фильмы, компьютерные игры, а переживание кошмара стало массовой потребностью в современной культуре? Психология, культурология, литературоведение не дают ответов на эти вопросы, поскольку кошмар никогда не рассматривался учеными как предмет, достойный серьезного внимания. Однако для авторов «романа ментальных состояний» кошмар был смыслом творчества. Н. Гоголь и Ч. Метьюрин, Ф. Достоевский и Т. Манн, Г. Лавкрафт и В. Пелевин ставили смелые опыты над своими героями и читателями, чтобы запечатлеть кошмар в своих произведениях. В книге Дины Хапаевой впервые предпринимается попытка прочесть эти тексты как исследования о природе кошмара и восстановить мозаику совпадений, благодаря которым литературный эксперимент превратился в нашу повседневность.

Дина Рафаиловна Хапаева

Культурология / Литературоведение / Образование и наука
Михаил Кузмин
Михаил Кузмин

Михаил Алексеевич Кузмин (1872–1936) — поэт Серебряного века, прозаик, переводчик, композитор. До сих пор о его жизни и творчестве существует множество легенд, и самая главная из них — мнение о нем как приверженце «прекрасной ясности», проповеднике «привольной легкости бездумного житья», авторе фривольных стилизованных стихов и повестей. Но при внимательном прочтении эта легкость оборачивается глубоким трагизмом, мучительные переживания завершаются фарсом, низкий и даже «грязный» быт определяет судьбу — и понять, как это происходит, необыкновенно трудно. Как практически все русские интеллигенты, Кузмин приветствовал революцию, но в дальнейшем нежелание и неумение приспосабливаться привело его почти к полной изоляции в литературной жизни конца двадцатых и всех тридцатых годов XX века, но он не допускал даже мысли об эмиграции. О жизни, творчестве, трагической судьбе поэта рассказывают авторы, с научной скрупулезностью исследуя его творческое наследие, значительность которого бесспорна, и с большим человеческим тактом повествуя о частной жизни сложного, противоречивого человека.знак информационной продукции 16+

Джон Э. Малмстад , Николай Алексеевич Богомолов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Документальное