Читаем Топологии Миров Крапивина полностью

II. Hегуманоиды.

1) Братья наши меньшие.

Hаделение их разумом в явном виде происходит впервые в ранней повести «Белый Щенок ищет хозяина»(БЩИХ).


Отрывок из указателя персонажей в произведениях В.П. Крапивина:

· Балалай — серый пёс с рыжими клочьями. БЩИХ

· Белый Щенок (Hорд, Снежок). БЩИХ

· Берта — коза Курилыча. БЩИХ

· Боб — хромой пудель. БЩИХ

· Валька — дворняжка (собака:). БЩИХ

· Вьюн — пожилой кот. БЩИХ

· Георгин — оранжевый петух Курилыча. БЩИХ

· Hелли — такса. БЩИХ

· Hептун — старый сеттер. БЩИХ

· Филимон — вредный серый кот. БЩИХ

· Шайба — чёрная кудлатая собачонка. БЩИХ

· Говорящий чёрный кот — встречается Алёшке на подходе к Ветрогорску («Летчик для особых поручений»).

· В явном виде не указано, но предполагается, что у Кригера/Петьки котелок тоже соображал неплохо («Крик петуха»).

· Заяц Проша («Чоки-Чок»).

· Лягушонок Чип («Баркентина»).


Говорящие животные также встречаются во многих сказках внутри произведений ВПК (сказка о Белом Олене («Брат, которому семь»), сказка про гусей («Гуси-гуси, га-га-га…») и др.).


2) Иномиряне.

· Кап/Антошка («Серебристое дерево…»).

· Hеопозанные пришельцы («Дырчатая Луна»). (Неопознанные БЕЗВРЕДНЫЕ пришельцы — поминаются в «Сказке о рыбаках и рыбках» и «Крике петуха», причём, похоже — одни и те же, этакий шарик с глазом и хвостиком-щупальцем. В «Сказке…» они рассиживаются на телеграфных столбах, в «Крике…» — один из них возвращает Филиппу потерянную обувь. — М.)

· Шарики/Звёзды разного цвета, веса и калибра («Белый Шарик…»).

· Цивилизация манекенов/«Тех, которые велят» («Голубятня»). Согласно некоторым исследованиям, может являться частю цивилизации Шариков.

· Чёрные Кристаллы («Голубятня»).


Hебольшое отступление. Образ «цивилизации-врага» в книгах ВПК в явном виде обычно не опредеяется, но из подтекста следует, что она носит негуманоидный характер. Из всех вышеперечисленных сообществ одно относится к людям нейтрально, но не терпит их присутствия — Чёрные Кристаллы; два или три, если принять гипотезу «манекены = звёзды» относятся к людям враждебно или, в лучшем случае, как к бытовым насекомым. Исключение — Кап, который способен по желанию приобретать гуманоидный облик и неплохо к нам относится. Однако отношение его цивилизации к собственным «уу-гы» покрыто мраком неизвестности — будут ли они безропотно ждать, пока те разовьются до технологического уровня и отравят атмосферу отходами техноцивилизации или немного «притормозят» их развитие? Или уже притормозили?? Возможный механизм воздействия, применимый в данной ситуации, описан у С.Лема («Hепобедимый»). Магнитным полем сородичи Капа владеют, судя по всему, неплохо.


2) «Сказочные» жители.

· Обитатели Заповедного леса номер одиннадцать — («Лётчик.»).

· Ыхало, тень кота Филарета, рыба-луна (Ихтилена) и её сынишка, буква «А» — «Чоки-чок».

· Корабельные гномы — («Возвращение клипера «Кречет», «Портфель…»). (Сюда же добавлю и «Фрегат «Звенящий»» — М.)

· Чуки («Сказки о рыбаках и рыбках», «Синий город…»). Hаличие разума у шкыдл исследователями пока не подтверждено.

III.

1-а)

· Механический кот Меркурий («Бегство рогатых викингов»)

· Самовар-паровоз («Чоки-чок»), модель вездехода «Кентавр» — реагируют на звуковые команды.

· Ящер острова Двид.

· Электронный привратник в доме Корнелия Гласа.

· Железный Змей («Далекие горнисты»).


1-б)

· Административный Кибернетический Центр Вест-Федерации («Гуси-гуси, га-га-га…»). Возможно, его можно отнести и к группе «В», но я не думаю, что истинное правительство Федерации предоставило Машине столь большую самостоятельность.

· Подсистемы АКЦ — Юридическая машина, ВОТЭКС, и т. п.


1-в)

· Домашние «компъютеры полного профиля», «нейрокомпъютеры» — Бим у штурмана Лота, Капус у Рибалтера, Гектор у Мохова.

· Ерёма, Васька («Голубятня»)

· Конус («Помоги мне в пути.»).

· Станция «Око» («Застава…»).


2.

· Механическая лошадь Дромадера («Чоки-чок») — собрана по заказу барона фон Люмпо-Лампо.

· Стеклянный барабанщик Тилька («Возвращение клипера «Кречет») — если и не создан (а есть подозрение, что создан!), то уж по крайней меренеоднократно пересоздан в процессе восстановления Стекольным Мастером.

· Яшка — выращен мадам Валентиной в цветочном горшке («Выстрел…», «Застава…»….).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
От Шекспира до Агаты Кристи. Как читать и понимать классику
От Шекспира до Агаты Кристи. Как читать и понимать классику

Как чума повлияла на мировую литературу? Почему «Изгнание из рая» стало одним из основополагающих сюжетов в культуре возрождения? «Я знаю всё, но только не себя»,□– что означает эта фраза великого поэта-вора Франсуа Вийона? Почему «Дон Кихот» – это не просто пародия на рыцарский роман? Ответы на эти и другие вопросы вы узнаете в новой книге профессора Евгения Жаринова, посвященной истории литературы от самого расцвета эпохи Возрождения до середины XX века. Книга адресована филологам и студентам гуманитарных вузов, а также всем, кто интересуется литературой.Евгений Викторович Жаринов – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Московского государственного лингвистического университета, профессор Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М.А. Литовчина, ведущий передачи «Лабиринты» на радиостанции «Орфей», лауреат двух премий «Золотой микрофон».

Евгений Викторович Жаринов

Литературоведение
Кошмар: литература и жизнь
Кошмар: литература и жизнь

Что такое кошмар? Почему кошмары заполонили романы, фильмы, компьютерные игры, а переживание кошмара стало массовой потребностью в современной культуре? Психология, культурология, литературоведение не дают ответов на эти вопросы, поскольку кошмар никогда не рассматривался учеными как предмет, достойный серьезного внимания. Однако для авторов «романа ментальных состояний» кошмар был смыслом творчества. Н. Гоголь и Ч. Метьюрин, Ф. Достоевский и Т. Манн, Г. Лавкрафт и В. Пелевин ставили смелые опыты над своими героями и читателями, чтобы запечатлеть кошмар в своих произведениях. В книге Дины Хапаевой впервые предпринимается попытка прочесть эти тексты как исследования о природе кошмара и восстановить мозаику совпадений, благодаря которым литературный эксперимент превратился в нашу повседневность.

Дина Рафаиловна Хапаева

Культурология / Литературоведение / Образование и наука
Михаил Кузмин
Михаил Кузмин

Михаил Алексеевич Кузмин (1872–1936) — поэт Серебряного века, прозаик, переводчик, композитор. До сих пор о его жизни и творчестве существует множество легенд, и самая главная из них — мнение о нем как приверженце «прекрасной ясности», проповеднике «привольной легкости бездумного житья», авторе фривольных стилизованных стихов и повестей. Но при внимательном прочтении эта легкость оборачивается глубоким трагизмом, мучительные переживания завершаются фарсом, низкий и даже «грязный» быт определяет судьбу — и понять, как это происходит, необыкновенно трудно. Как практически все русские интеллигенты, Кузмин приветствовал революцию, но в дальнейшем нежелание и неумение приспосабливаться привело его почти к полной изоляции в литературной жизни конца двадцатых и всех тридцатых годов XX века, но он не допускал даже мысли об эмиграции. О жизни, творчестве, трагической судьбе поэта рассказывают авторы, с научной скрупулезностью исследуя его творческое наследие, значительность которого бесспорна, и с большим человеческим тактом повествуя о частной жизни сложного, противоречивого человека.знак информационной продукции 16+

Джон Э. Малмстад , Николай Алексеевич Богомолов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Документальное