Читаем Топологии Миров Крапивина полностью

(На этом фрагмент, написанный Алексом, завершается. А вместе с ним завершается и восьмая глава.)

Глава 9

Разумы в Мирах Крапивина

Первоначально для этой главы я придумал название типа «Аллё, Владислав Петрович? Это Терминатор! Я звоню, чтобы покаяться!», и название было не случайным: у роботов, поминаемых в книгах ВПК, удивительно добрый характер. Единственная парочка, выпадающая из общего контекста, это Железный Змей («Далёкие горнисты») и Ящер («Дети Синего Фламинго»), но они погоды не делают… Думал неспешно пройтись от кота Меркурия из приключений Джонни Воробьёва, через Ерёму, Ваську, «Капус» и компани — и к «Конусу», который не только умнее человека (этим уже и «Капус» грешил), но и взялся за исполнение Командорских обязанностей, причём взялся успешно («Кораблики»)!

По ходу — кинул запрос в ФИДО, в надежде, что кто-то заметит что-то, упущенное мною. И это случилось! Впрочем, дело тут не в «роботных» вопросах, а в том, что нашёлся человек, посмотревший на вопросы «нечеловеческих разумов» в книгах Крапивина шире, чем я. Или — просто под другим углом зрения?

Так или иначе, но сейчас я привожу этот присланный фрагмент практически полностью, позволив себе лишь небольшую правку текста. Автор присланного исследования Нечеловеческих Разумов — Константин Гришин. Итак:

* * *

«Разумы в книгах ВПК». Для начала попробуем дать возможную классификацию оных.

I. Разумы гуманоидного типа. Исторически сложилось два класса:

1) коренные земляне;

2) пришельцы/иномиряне (со звезд, из параллельного пространства, из альтернативной ветви развития и т. п. — см. коллекцию С.Тихова)

II. Разумы негуманоидного типа.

1) земные животные (в том числе и с соседних граней);

2) пришельцы/иномиряне.

3) «сказочные» жители — домовые, лешие и т. п.

III. Третья группа — разумы исскуственные, т. е созданные кем-либо.

1) Интеллекты искуственные в более-менее обычном представлении этого слова, т. е. в основе функционирования которых лежит ЭВМ или в человеческом представлении сходное с ней устройство. В этой группе можно выделить три подкласса:

а) простые системы, в которых действия псевдоинтеллекта описаны жестким последовательным алгоритмом, предварительно в неё заложенным и с течением времени не изменяются. Hе способна аккумулировать внешние сведения самостоятельно. Система реагирует только на известные ей раздражители, причём на каждый единственным способом.

б) системы средней сложности, в которых действия псевдоинтеллекта базируются на определённом наборе логических правил и приоритетов. Система способна принимать решения о выборе наиболее предпочтительного из ранее заложенных в неё алгоритма действий, основываясь на полученных данных. Ограниченно способна аккумулировать сведения о раздражителях и результатах своего решения. Ограниченно реагирует на незнакомые раздражители (имеющие часть признаков воздействий, ранее встречавшихся или имеющихся в памяти). Иногда системы такого рода называются экспертными (ЭС).

Можно сказать, что эти два подкласса имеют логическое мышление различной глубины.

в) собственно исскуственный интеллект, т. е система имеет и логическое, и аналитическое мышление. В свою очередь, делятся на построенные с применением Трёх Законов либо без их учёта.

2) Интеллекты, вместилищем которых не служит электронное устройство.

IV. Разумы с неизвестным доподлинно происхождением.


Итак, идём по порядку.

I.

Hа гуманоидах не будем останавливаться подробно. Кто такие земляне — всё понятно. А вот из гуманоидных жителей других миров представлены только жители параллельных землеподобных пространственных структур. Сюда же относятся сказочные персонажи человеческой расы (Людоед, Красная Шапочка, и т. п.), ржавые ведьмы и их Хозяин.

Отмечу, что гуманоидных цивилизаций с активной внешней политикой (межзвёздные экспедиции, пространственные проколы и т. п.), за исключением Земли, в явном виде в книгах ВПК не встречается, хотя отдельные личности используют эти вещи для достижения собственных целей («Застава…»). Также не встречается цивилизаций, имеющих явный технологический перевес над Землёй описываемого в Кристалле периода, хотя на мой взгляд — должна была бы попасться хотя бы одна, выборка достаточно велика. (от себя замечу, что в черновиках «Орт-Гента» поминается Седьмой Параллельный, в котором идёт уже триста какой-то век, и двое ребят из которого и спасают Землю от гибели, когда на неё из Шестого Параллельного прорвался Ядерный Монстр, но… Как уже писалось в предисловии, черновики эти — сплошная загадка и тайна… — М)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
От Шекспира до Агаты Кристи. Как читать и понимать классику
От Шекспира до Агаты Кристи. Как читать и понимать классику

Как чума повлияла на мировую литературу? Почему «Изгнание из рая» стало одним из основополагающих сюжетов в культуре возрождения? «Я знаю всё, но только не себя»,□– что означает эта фраза великого поэта-вора Франсуа Вийона? Почему «Дон Кихот» – это не просто пародия на рыцарский роман? Ответы на эти и другие вопросы вы узнаете в новой книге профессора Евгения Жаринова, посвященной истории литературы от самого расцвета эпохи Возрождения до середины XX века. Книга адресована филологам и студентам гуманитарных вузов, а также всем, кто интересуется литературой.Евгений Викторович Жаринов – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Московского государственного лингвистического университета, профессор Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М.А. Литовчина, ведущий передачи «Лабиринты» на радиостанции «Орфей», лауреат двух премий «Золотой микрофон».

Евгений Викторович Жаринов

Литературоведение
Кошмар: литература и жизнь
Кошмар: литература и жизнь

Что такое кошмар? Почему кошмары заполонили романы, фильмы, компьютерные игры, а переживание кошмара стало массовой потребностью в современной культуре? Психология, культурология, литературоведение не дают ответов на эти вопросы, поскольку кошмар никогда не рассматривался учеными как предмет, достойный серьезного внимания. Однако для авторов «романа ментальных состояний» кошмар был смыслом творчества. Н. Гоголь и Ч. Метьюрин, Ф. Достоевский и Т. Манн, Г. Лавкрафт и В. Пелевин ставили смелые опыты над своими героями и читателями, чтобы запечатлеть кошмар в своих произведениях. В книге Дины Хапаевой впервые предпринимается попытка прочесть эти тексты как исследования о природе кошмара и восстановить мозаику совпадений, благодаря которым литературный эксперимент превратился в нашу повседневность.

Дина Рафаиловна Хапаева

Культурология / Литературоведение / Образование и наука
Михаил Кузмин
Михаил Кузмин

Михаил Алексеевич Кузмин (1872–1936) — поэт Серебряного века, прозаик, переводчик, композитор. До сих пор о его жизни и творчестве существует множество легенд, и самая главная из них — мнение о нем как приверженце «прекрасной ясности», проповеднике «привольной легкости бездумного житья», авторе фривольных стилизованных стихов и повестей. Но при внимательном прочтении эта легкость оборачивается глубоким трагизмом, мучительные переживания завершаются фарсом, низкий и даже «грязный» быт определяет судьбу — и понять, как это происходит, необыкновенно трудно. Как практически все русские интеллигенты, Кузмин приветствовал революцию, но в дальнейшем нежелание и неумение приспосабливаться привело его почти к полной изоляции в литературной жизни конца двадцатых и всех тридцатых годов XX века, но он не допускал даже мысли об эмиграции. О жизни, творчестве, трагической судьбе поэта рассказывают авторы, с научной скрупулезностью исследуя его творческое наследие, значительность которого бесспорна, и с большим человеческим тактом повествуя о частной жизни сложного, противоречивого человека.знак информационной продукции 16+

Джон Э. Малмстад , Николай Алексеевич Богомолов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Документальное