Торговцы культурой. Книгоиздательский бизнес в XXI веке

Помимо людей, которые работали на издательства и агентства, и розничных книготорговцев я также взял интервью у множества других людей, так или иначе связанных с миром массового книгоиздания, в том числе у редакторов отделов рецензий ключевых медиа, публикующих рецензии, таких как New York Times Book Review, у редакторов, специализирующихся на художественной литературе в ведущих литературных журналах, таких как New Yorker, у продюсеров телевизионных книжных клубов, таких как шоу Ричарда и Джуди, у внештатных дизайнеров, работающих как на крупные, так и на небольшие издательства, у скаутов, получающих гонорары в иностранных издательствах, у менеджеров технологических компаний, которые имеют долю в издательском поле, и, конечно, у писателей, в том числе тех, кто пишет под своим именем, и тех, кто пишет под псевдонимом, а также у литературных «негров». Хотя я не собирался изучать мир (или миры) писателей, в мои планы всегда входило проведение интервью с рядом писателей; в конечном счете я провел их больше, чем планировал, отчасти потому, что сами интервью были крайне интересными, а отчасти потому, что они предлагали совершенно иной и чрезвычайно важный взгляд на поле, к которому писатели одновременно принадлежат и не принадлежат, словно дальняя бедная родственница, которую терпят, но на самом деле не очень рады видеть на семейной встрече. Всестороннее исследование миров писателей само по себе было бы замечательным проектом, но передо мной стояли другие задачи.

Всего я взял около 280 интервью, составивших почти 500 часов записей. Продолжительность большинства интервью была около полутора часов (стандартное время, которое я оговаривал, назначая встречу), но многие из них длились два часа, а некоторые продолжались значительно дольше. После того как интервью были транскрибированы, я прочитал их, выделил общие темы, отложил в сторону и вернулся к ним позже, перечитывая некоторые из них по многу раз в течение нескольких месяцев и лет. Поскольку я провел все интервью сам, я уже был знаком с содержанием, но детали со временем стираются; их перечитывание и выделение общих тем были крайне полезны для продумывания основных линий аргументации и анализа.

Помимо проведения интервью, я присутствовал на совещаниях по приобретениям в нескольких крупных издательствах; эти совещания дали мне представление о том, как принимаются решения и как ведется бизнес в больших организациях. Многие издательства также любезно поделились со мной данными о продажах и другими внутренними документами. Я посетил Nielsen BookScan, Bowker и Группу по изучению книжной индустрии, и все они великодушно предоставили мне доступ к своим данным и отчетам об исследованиях. В ходе работы я вел подробные полевые заметки; эти заметки, составившие дюжину блокнотов, позволяли мне выделять определенные темы, которые возникали в процессе исследования, и были первым шагом на пути к осмыслению мира, в который я погрузился.

Осмысление такого мира, как массовое книгоиздание, – непростая задача: как и многие сферы социальной жизни, это беспорядочный и запутанный мир, полный непонятных практик и эксцентричных личностей, но прежде всего он очень разнообразен и сложен. Есть множество разных издательств, каждое со своей историей и отличительными организационными особенностями, есть сотни агентов и агентств и тысячи книготорговцев; эти и другие игроки постоянно взаимодействуют друг с другом сложными и меняющимися способами, и все это сложное поле взаимодействия обусловливается рядом факторов – социальных, юридических, экономических, технологических, – источник которых часто находится за пределами поля и которые намного шире его. Пытаться разобраться во всем этом – все равно что пытаться разобраться с горой фрагментов пазла, не зная, какая картина на нем изображена или даже есть ли она там вообще. Я предполагал, что, если достаточно долго возиться с фрагментами и смотреть на них под разными углами, в конечном счете можно понять, как они сочетаются друг с другом, различить некоторый порядок в хаосе, некоторую структуру в потоке. Или – вспомним другую метафору, использованную во введении, – если внимательно слушать людей, говорящих на незнакомом вам языке, в конечном счете вы сможете понять правила грамматики, которые делают их язык осмысленным и позволяют им общаться друг с другом. Моя задача аналитика состояла в том, чтобы обнаружить этот порядок и сделать его явным, понять эти правила и описать их – или, говоря более техническим языком, реконструировать логику поля. Реконструировать эту логику – значит попытаться выявить силы и процессы, которые больше всего влияют на структуру и развитие поля, отделить существенное от несущественного, вещи, которые имеют наибольшее значение, от менее значительных. Это не значит, что другие вещи не важны или им не найдется места в полном описании мира массового книгоиздания; это лишь значит, что они менее важны, если вы хотите понять, что заставляет этот мир вращаться.