Торговые банкиры. Известнейшие мировые финансовые династии

После потери Норвегии Дания стала маленькой страной. Карл Йоаким задумался о переезде. Отец занимался только поставками продовольствия (его потомкам, которые 125 лет спустя пытались торговать продуктами в Америке и потерпели неудачу, следовало бы поучиться у своего осторожного прадеда), хотя ему приходилось уделять какое-то время и банковским операциям. Граф Мольтке, ставший премьер-министром, обратился к своему другу Хамбро, когда датское правительство решило занять деньги за границей. «Ваши… искренняя воля, опыт и умение приспособиться к трудным условиям служат для меня вернейшей гарантией того, что вы добьетесь наилучших результатов», – писал Мольтке, сам того не сознавая, перечислив в своем послании требования, необходимые для успешной работы торговых банкиров в XIX веке. Кроме того, он рекомендовал Хамбро связаться с Ротшильдами.

Хотя Джозеф Хамбро нравился Ротшильдам (они считали его «опытным финансистом»), они сразу дали понять, что он им не чета. Дания, очень маленькая страна, возможно, и нуждается в Ротшильдах, но Ротшильды, крупные фигуры, вполне могут обойтись без Дании. Переговоры о займе затянулись, Ротшильдов начало раздражать «это неприятное дело». Им надоело покровительствовать Джозефу Хамбро. Однажды они возмущенно пожаловались, что были удивлены, когда их неверно понял Хамбро, «деловой человек, которому достаточно лишь указать основные вехи без дальнейшего разъяснения».

Старый Джозеф Хамбро не обиделся, а вот его сына очень рассердила надменность Ротшильдов. Сто лет спустя у него наверняка нашли бы комплекс неполноценности по отношению к Ротшильдам. Он проходит красной нитью через всю его жизнь; из-за этого он несколько раз сильно рисковал. В свете последующей истории можно сказать, что Хамбро многим обязаны Ротшильдам.

В Америке на Карла Йоакима произвел сильное впечатление горделивый дух свободных людей. И хотя он восхищался богатством и властью Ротшильдов, он считал, что ни богатство, ни власть не дают им права обращаться с их отцом как с каким-нибудь клерком. Положение усугубилось, когда датское правительство решило, что деньги ему не нужны, и Джозефу Хамбро пришлось самому улаживать дела с Ротшильдами. Будучи не только деловым человеком, но и патриотом, он добровольно отказался от причитающейся ему комиссии.

В 1837 г. Карл Йоаким поехал в Англию. Он собирался торговать продуктами питания и строевым лесом в Ливерпуле. Ему понравились англичане и то, как они вели дела; кроме того, он слышал соблазнительные рассказы о роскошной жизни «лондонских банкиров».

«Слова «лондонский банкир» обладают какой-то особенной притягательностью, – пишет Бэджет. – …Редко удавалось найти столь приятное положение, как положение лондонского банкира, и никогда – более удачного». Бэджет иногда увлекается; он наверняка знал, что нуворишей – лондонских банкиров – не принимали в обществе, их часто оговаривали и высмеивали. Подлинный викторианец презирал человека из Сити (хотя, возможно, в глубине души восхищался им и завидовал ему). Многие с удовольствием принимали приглашения на званые вечера, которые давали банкиры; кроме того, они ездили в Шотландию стрелять куропаток – охота на куропаток стала символом важного статуса банкира XIX века, – и все-таки жаль, что ему приходилось зарабатывать себе на жизнь в Сити!

Карл Йоаким Хамбро знал, что в 1815–1830 гг. не менее трех банков каждый год банкротились. Однако его вдохновлял пример многочисленных новичков, которые основывали в Сити торговые банки: Бэрингов, Ротшильдов, Шродеров, Брандтов. Энтони Гиббс приехал в 1808 г., Браун Шипли – в 1810 г., Клейнуорт – в 1830 г., Маркус Сэмюэл – в 1833 г., Гиннес и Махон – в 1836 г. (Все они по-прежнему на месте.) И вот в 1839 г. Карл Йоаким Хамбро переехал в Лондон и основал на Олд-Брод-стрит фирму «К.Й. Хамбро» (C.J. Hambro) с капиталом в 50 тыс. фунтов стерлингов.

Молодой банкир выбрал не самое удачное время. Двумя годами ранее три из семи ведущих «американских домов» в Лондоне не выполнили свои обязательства. Спад достиг низшей точки в начале 1840-х гг., когда Мэриленд и Пенсильвания отказались выплачивать проценты и никто в Сити не желал иметь дело с американскими ценными бумагами. Судя по всему, Карл Йоаким тоже переживал не лучшие времена: в 1840 г. его отцу пришлось приехать в Лондон, чтобы улаживать неприятности.

«Мне говорили, – пишет некий Луис Брамсен, служивший клерком в банке, – что Карл почти сошел с ума, во всяком случае, считал создавшееся положение чрезмерным для своих душевных сил». Но Брамсен, судя по всему, не любил Карла Йоакима. Писатель куда лучше его, Ханс Кристиан Андерсен, который приезжал в Англию в гости к своему другу Карлу Йоакиму Хамбро, описывает его в автобиографии как человека, обладавшего хорошим чувством юмора. Когда они вместе куда-то выходили, за банкира часто принимали Андерсена, человека тихого и замкнутого, а общительного шутника Хамбро – за писателя.