Тоска по Лондону

Небывалое на планете перемещение людей и грузов. Как встало все на колеса прошлым летом, спасаясь от коричневой чумы, так колесит и поныне. Эшелоны, эшелоны… Вагоны плацкартные, купейные и теплушки, теплушки, теплушки-лягушки скачут на стыках рельсов, битком набитые беженцами. Мчат платформы с оборудованием: станки координатно-расточные, шлифовальные, строгальные, токарные, фрезерные, зуборезные, компрессоры, пресса, молоты… За деньги не купишь, а купишь — как доставишь через враждебную Европу или море-океан, да и станков этих с гулькин нос для такой-то войнищи, в них вся надежда на победу. А классные вагоны и теплушки с людьми ползут вне расписания, сутками стоят в тупиках, движение их зависит от напористости начальника эшелона: последним может прибыть — и первым, вне расписания, убыть. На стоянках взрослые бегают по станции за кипятком и продуктами, толкутся на эвакопунктах, спрашивая о родственниках, теряются, находятся. Случайности такие, на какие не отважился бы никакой романист. Душераздирающие встречи и разлуки. Дети на остановках в тоскливом ожидании: вернутся ли родители? вдруг бомбежка? вдруг убьют? О себе не думали. Да и родители тоже. Убьют — что ж, лишь бы вместе.

По основным путям на запад с ревом, по зеленой улице, летят эшелоны с солдатами и техникой. Много. Плохим генералам много солдат нужно. И солдаты еще не хороши. Откуда им лучше быть? Так учили.

Эшелоны, эшелоны, сотни, тысячи эшелонов без воздушного прикрытия, зачастую без единой зенитной установки, дивная мишень для юных и отважных бойцов люфтваффе. Отрывистые гудки, клубы свистящего пара из развороченных паровозных недр и сладковатый запах крови. Железнодорожный винегрет. Но уцелевшие по-прежнему мчат на запад или ползут на восток, стук колес, стук колес, двойной перестук на стыке вагонов встречного эшелона, и дети войны, суеверные, как старики, считают, считают вагоны: чет — пронесет, нечет — …

Перед глазами моими немецкие механизированные стрелы, они рассекли боевые порядки советских войск и превратили армию в разрозненные толпы — без связи с командованием и друг с другом, без понятия о дислокации противника. Одни бегут в панике, словно скот, преследуемые на земле и расстреливаемые с воздуха. Другие ищут выхода к своим или хотя бы врага, чтобы сразиться и погибнуть в бою. Третьи ищут плена. Под жгучим солнцем на пыльных дорогах и прямо по степи овцы, и коровы, и толпы беженцев. Немецкая мотопехота разбрасывает их, она гоняется за окруженными штабами. Зондеркоманды сортируют пленных и тут же, на месте, ликвидируют коммунистов и евреев. А по другую сторону линии фронта мечутся генералы, под огнем и налетами люфтваффе собирают рассеянные войска, соединяют с подошедшими резервами, отчаянно контратакуют, срывая график вермахта, ни шагу назад, отступившим расстрел, оступившимся тоже…

Доктор, видите вы это?

Какая-то тусклость разлита в Ставке. Удержание Сталинграда сомнительно, и есть агентурные данные о том, что в случае его падения, Гитлер готов отдать Турции даже Баку, лишь бы лишить нас нефти. Слабость турецкой армии не играет роли, поскольку на Кавказе она будет исполнять лишь полицейские функции, а уж в этом туркам надо отдать должное, это они умеют.

Не восстанет ли тогда Персия, Ирак? Не поднимется ли Индия? Общее восстание против колонизаторов-англичан и соединение с Гитлером сил ислама…

Ситуация в мире зависит от сводок с нашего фронта и настолько шатка, что перемены политической карты мира можно ждать в любой день.

Кажется, есть планы эвакуации, фантастические, с вовлечением Интеллиджент Сервис. Правительство в изгнании? В Британской империи, которая, в случае нашего поражения, сожмется до своих островных размеров?

Сосо нервничает, но как-то не так, как прежде. Видимо, за жизнь он больше не опасается: национальный лидер! Но на усилиях его это не отразилось, усилия неистовы. С тринадцатого в нем явилось нечто тигриное, он подобрался. И он в ярости от того, что может проиграть теперь, когда сверстан план. Когда налажен лендлиз. Когда немцы измотаны в ходе своего дранг нах остен.

С момента переброски 4-й танковой армии Гота, а затем, по мере ожесточения боев в Сталинграде, и пехоты с Кавказской оси на Сталинградскую темп наступления здесь несколько возрос, но упал на Кавказе. С танками перебрасывается и авиация.

Тем не менее, обстановка на Кавказе накаляется из-за полного отсутствия у нас людских резервов. Немцы, одолевая усталость, захватили Нальчик и Моздок. С падением Новороссийска перед ними открывается проход вдоль узкой полосы Черноморского побережья до самой турецкой границы. При поддержке авиации это дело двух-трех недель.

Флот ушел в Поти, подальше от люфтваффе. Без поддержки с воздуха его роль сводится к осторожным ночным перевозкам. В перспективе у нас потопление кораблей и ввод в бой спешенных экипажей.

Сегодня 16 сентября. Ожесточенные бои в Сталинграде, у Туапсе и за Новороссийском, оставленным 10 сентября…

Это вы, Доктор? Вы мне нужны, как доктор, но как историк вы ошибаетесь. Новороссийск не был оставлен.