Тоска по Лондону

— Помилуйте, об этом сообщило Совинформбюро…

Легкость этого сообщения вызвана тем, что город не назывался именем вашего вонючего пациента и моего любимого вождя. Вы правы, Доктор, книги об этой войне будут называться «Роковые решения», «Утраченное время», «Дурацкие просчеты». Для итога кампании Сталинград ничего не значил. Из деяний вашего пациента одно достойно похвалы: переименование Царицына. Если бы город носил прежнее название, вряд ли в этом районе развернулась бы значительная военная операция.

Да вы ведь сами все верно оценили, Доктор, что же не верите своим же наблюдениям? О люди, та же непоследовательность… Даже вы, Доктор… Да и я таков… Вы же сами рассказали мне о переброске вермахта с кавказской оси на сталинградскую, сами описали расклад, отсутствие наших войск на Кавказе и то, что с выходом вермахта на турецкую границу давний недруг, Турция, тут же присоединится к дележу наследства в союзе или вне союза с Германией. Даже то объяснили, что воздержание турок от союза немцев тоже устраивало, а Турции позволяло оставаться якобы лойяльной по отношению к союзникам и оправдывать оккупацию Кавказа возвратом исконно принадлежащих ей земель.

Но вот что дальше было, вы не знаете, Доктор. Никто этого не знал не только в ваше время, но и после войны. Героев забыли, их отодвинули, не воздали по заслугам, газетной бумаги, что ли, на всех не хватило, не знаю, но выяснилось это случайно, при моем участии, и в этом я вас могу просветить, Доктор.

Поход к Турции начался утром 6-го сентября. Прорвавшись через перевалы, вермахт начал бои на северо-западной окраине за овладение Новороссийском. И — застрял. Вроде и противостояли какие-то ошметки, но противостояли насмерть, а вермахт был измучен и забуксовал.

Осколки разгромленных аэродромных команд, разведгрупп, курсантских бригад, переформированные иногда дважды за день, едва вооруженные, стояли перед измученным вермахтом, и тут сил у него уже не хватало. На север утекли силы. У тому же и приказ 227-ой (исторический!) применялся без колебаний и формальностей. В провинившихся стреляли, словно в бутылки, фамилии не спросив. В этой вакханалии швыряли на смерть не разбираясь. Моряки, не владеющие приемами сухопутного боя, не знающие тактики? Научатся. Без артиллерии, разведки, связи, кухни? Молчать! Выполнять приказание!

По приказу кого-то из штаба Новороссийского оборонительного района (ставшее привычным наименование городов-смертников — Киевский оборонительный район, Одесский, Ленинградский, Севастопольский, теперь Новороссийский) группа моряков-артиллеристов, остатки 140-го отдельного дивизиона береговой обороны, расстрелявшего снаряды и взорвавшего орудия, утром 7 сентября брошена была в наступление с задачей выбить немцев из центра города. Перенести, так сказать, военные действия с нашей территории в Пруссию и Померанию…

Моряки строем, без разведки, прошли юго-восточные предместье, Мефодиевку, где затаились автоматчики немецкого авангарда, расстроенные триумфальным маршем «черных дьяволов». Немцы полагали, что таким маршем ходят сильные, те, за кем большие батальоны. Они-то об отсутствии на Кавказе резервов не знали.

Моряки лихо выбили немцев с территории завода «Красный двигатель» и — остановились перед танками, средств борьбы с которыми не имели. Пришлось отходить. Пересекая Мефодиевку в обратном направлении, батальон был выкошен укрытыми в засадах немцами. Теперь они разобрались: большие батальоны не стояли за храбрецами.

K вечеру остатки батальона, лишившись комбата и начальника штаба, соединились с остатками подразделений, оттиснутых на протяжении дня к цемзаводу «Пролетарий». Из оставшихся для удобства управления и по взаимному согласию командиров был сформирован 2-й отдельный батальон морпехоты — 2-й ОБМП. Командиром стал старший лейтенант Н.Фролов, комиссаром старший политрук А.Олейников, начальником штаба лейтенант И.Жерновой, командирами рот лейтенанты А.Тарановский, М.Ярославский, А.Русланцев и Н.Воронкин — все участники всех героических оборон и десантов и никто впоследствии не Герой Союза.

На момент формирования батальон насчитывал 600 штыков. Связь между четырьмя ротами осуществлялясь двумя (!) проводными телефонами или визуальными сигналами по морскому коду. Фронт обороны тянулся от уреза воды Цемесской бухты до самых склонов гор, не слишком крутых. Есть ли там кто, нет ли — этим недосуг было интересоваться. Да и бессмысленно. Прикрыть склоны все равно было нечем. Рельеф обороны 2-го ОБМП был танкодоступен на всем протяжении. За формированием не было заслона до Туапсе и Сочи, да и там ничего не было: Туапсе сам выдерживал тяжелейший штурм.

Участь Новороссийска была решена.

Вполне вероятно, что судьба войны зависела в тот момент от оперативности выхода германских войск на Сухумское шоссе и энергичного движения по нему на юг, на юг! Фланговый удар на Туапсе решал дело.

Так наступило 8 сентября.