Тоскана, нарисованная вином

Фабьяна тактично не прокомментировала мое странное заявление, а решила благоразумно сменить тему:

– Армандо, мне кажется, консенсус с вашей женой более или менее достигнут. Запрашиваемая сумма алиментов пока остается той же самой. Да, она немаленькая, но она рассчитана, исходя из базы алиментов. На слушании в суде я еще попытаюсь добиться снижения. Также я хочу настоять на том, чтобы вы сами купили необходимую бытовую технику в ее новую квартиру, а не выплачивали деньгами. Какой-либо выгоды для вас в этом, может, и нет, но… – она замялась.

– Но?

– У меня есть подозрения, что ваша жена выбивает все эти блага не потому, что нуждается в холодильнике или стиральной машинке, а потому что просто хочет получить от вас деньги.

– Почему вы так думаете? – с любопытством спросил я.

– Она сняла апартаменты и указала, что они немеблированные. Я навела справки, правда неавторизированным способом. Так вот, все апартаменты в этом доме оснащены всем необходимым.

Я двигался к своей машине, толкая перед собой тележку и глядя в пустоту.

– Che stronza...[2] – прошептал я. – То есть, вы хотите сказать, что доказательства в суде выдвинуть нельзя?

– Видите ли, Армандо… Я… Я выяснила это по собственной инициативе, за что получила выговор от Паоло. Но вы для меня особый клиент. Не поймите меня неправильно, синьор Фискетти! – так разволновалась она, что снова забыла мое имя. – Но личное знакомство с моим любимым писателем – это форс-мажорное событие… Конечно, наверное, это было непрофессионально с моей стороны – переходить на нечто личное… Простите…

– Успокойтесь, Фабьяна, – прервал я ее. – Я вам очень благодарен за то, что вы действуете в моих интересах, выходя даже за рамки своих профессиональных обязанностей, – улыбнулся я. Определенно, я должен ей заплатить сверх оговоренной суммы. – Не переживайте, я не выдам вас на слушании в суде, а буду просто настаивать на предложенном вами варианте. Посмотрим, как они со своей адвокатессой закудахчут, – ехидно добавил я. – Кстати, Фабьяна, вы не представляете, какой гость посетил меня сегодня с утра! – сменил я тему, чтобы немного поднять ей настроение. – Я никак не мог его выдворить из дома. В общем-то, когда я уходил, он так и остался на кухне.

– Боюсь представить…

– Попробуйте угадать? – игриво предложил я.

– Думаю, это какое-то животное… Ежик, олененок, лиса?

– Хорошо бы! – хмыкнул я. – Все они не настолько наглые, как попугаи.

– Попугай?! К вам прилетел попугай?! – изумилась Фабьяна.

– Да. Белый какаду.

– Кажется, ваша новая жизнь начинается самым небанальным образом. Надеюсь, эта птица принесет вам удачу.

– Сомневаюсь, – скептически заметил я. – Если она не покинет моих владений, мы с котом превратимся в неврастеников. Попугай страшно невоспитанный, да еще говорит на каком-то непонятном языке. Одно слово было на немецком, а остальные я не разобрал. Он отнял у меня пирог, напугал до полусмерти Аранчино и вообще ведет себя, будто это мы пришли к нему жить.

Фабьяна мелодично рассмеялась.

– И не хочет улетать?

– Абсолютно. Я вот даже купил какую-то волосатую палку кислотной окраски. Может, это его испугает. Хотя я все же надеюсь, что у него проснется совесть, и он покинет дом до тех пор, как я вернусь.

Фабьяна хохотала, и я тоже широко улыбнулся. Вот и отлично: она перестала волноваться о своих «непрофессиональных шагах» и повеселела. Она много делала для меня сверх необходимого, и я не хотел, чтобы она чувствовала себя виноватой и чего-то боялась. Я вообще все больше проникался к ней симпатией и даже необъяснимой привязанностью.

Прежде чем попрощаться с адвокатессой, я уточнил, когда назначена встреча в суде. Я даже дыхание затаил в ожидании ее ответа. Ведь это могло означать, что мои мытарства с разводом наконец закончатся!

– Я постараюсь добиться как можно более ранней встречи с судьей. Надеюсь, месяца через два.

– Месяца через два?! – воскликнул я. – Но почему так долго?!

– Не только вы разводитесь, Армандо, – снисходительно ответила Фабьяна.

Осознание того, что не я один так «обласкан» фортуной, наверно, должно было меня подбодрить, но я, напротив, огорчился. Еще целых два месяца жить в этом напряжении!

Ну что ж, придется пока сосредоточиться на новой деятельности…

Завершив разговор с Фабьяной, я принялся перегружать покупки из тележки в багажник машины, раздумывая над тем, чтобы позвонить Сабрине. Меня тянуло к ней, как магнитом, но она со вчерашнего дня почти не отвечала на мои сообщения, ссылаясь на занятость. У меня даже закралось дурацкое подозрение, что она была так любезна и душевна со мной только ради того, чтобы продать мне виноградную ферму. Эта мысль меня неприятно поразила, и червячок сомнений начал активно отравлять мои нежные чувства в ее отношении. Особенно после того, как Сабрина ловко проигнорировала мое предложение вместе поужинать. Она сначала долго молчала, а потом написала о тяжелом рабочем дне и ни слова о моем предложении.

Пожалуй, завтра я отправлюсь на эти гонки с бочками и поговорю с ней всерьез. Думаю, встретить ее там будет не проблема.