Тосканский фьюжн

– Нет, я не об этом эпизоде. О захоронении Витторио тебе рассказывал раньше. Только тебе. Это так?

– Кажется, он говорил, да.

– Ты не помнишь точно? – удивился Антон.

– Знаешь, Антонио, я, в отличие от моего брата, очень спокойно отношусь к археологии, этрускам и прочим древностям. Конечно, я слушаю его рассказы, но… У нас говорят: «Da un orecchio gli entra e dall'altro gli esce251».

– У нас тоже так говорят, когда не придают значение услышанному. И все-таки. Вспомни, пожалуйста.

– Попытаюсь. Сегодня у нас суббота. Во вторник у Джулии был юбилей. Может быть, в понедельник? Вечером, в понедельник?

– Нет. В понедельник перед обедом он встретил меня в аэропорту, и весь день мы были вместе.

– Тогда… – она задумалась, – тогда в воскресенье. Да. Мы с Вито виделись в воскресенье.

– Где вы встречались?

– Здесь, в клинике.

– И кто слышал ваш разговор?

– Мне кажется, рядом никого не было. Я не помню точно. Правда, не помню. Только помню, с каким восторгом он рассказывал о рыжеволосой мумии. Что-то про нож в ее груди говорил. Жуть какая-то. А он радовался находке! Я еще подумала: «Как ребенок, право! Такой восторг!» Но брат был счастлив. Как будто клад нашел. А всего-то гробницу раскопали с мумией и скелетом. Антонио, у меня мозги устроены по-другому, не так как у вас двоих, – она, наконец, улыбнулась, – меня настоящее интересует гораздо больше, чем прошлое.

– И ты не одна такая, – Антон засмеялся, – это как раз мы – немного чокнутые. – Потом добавил: – и все-таки если ты вспомнишь, был ли кто-нибудь рядом, когда вы разговаривали с Вито на эту тему, позвони, пожалуйста.

– Неужели это имеет значение?

– Мне кажется, это очень важно.

– Хорошо. Подумаю на досуге.

К ним подошел Витторио и, убедившись, что они закончили разговор, увел сестру в сторону: договариваться насчет похорон Джулии.

Антон зашел к баронессе. В ее комнате находилась Анна. Она читала Джине какой-то журнал.

– Это снова я. Хочу немного пообщаться с Джиной.

– Пообщаться? Не думаю, что синьора будет отвечать на ваши вопросы. Вы же знаете, при такой болезни адекватная беседа с пациентом, практически, невозможна, – последнюю фразу она сказала очень тихо.

– Общение – это не только вопросы и ответы. Иногда молчаливый взгляд может рассказать лучше всяких слов.

– Я вас понимаю. Но должна предупредить, если синьора будет недовольна, я…

– Не волнуйтесь, Анна. Я буду очень деликатен.

– Попробуйте. Только я не могу оставить вас одних. Вы не родственник синьоры.

– Я и не прошу нас оставлять. Наоборот, мне может понадобиться ваша помощь.

Все это время Джина молчала. То ли она слушала их беседу, то ли просто думала о чем-то своем, глядя рассеяно в окно, понять было невозможно. На лице ее была непроницаемая маска. Однако руки… Руки баронессы не были спокойны. В левой руке она держала веер и обмахивалась им. Пальцы правой руки чуть заметно постукивали по подлокотнику инвалидного кресла.

Веер? Антон сразу обратил внимание на столь интересную деталь. Синьора Чезари Бенсо ди Ревель принадлежала к аристократическому сословию и наверняка знала и понимала язык веера – этого загадочного и многозначного дамского аксессуара, который мог рассказать собеседнику о желаниях, намерениях и даже тайных помыслах его обладательницы. В середине прошлого века молодых девушек из высшего круга наверняка обучали языку веера наряду с другими навыками этикета. Сохранила ли баронесса умение общаться с помощью веера в своем нынешнем состоянии? Витторио говорил, что Джина помнит свое прошлое до определенного момента! Очень интересно!

Антон вспомнил («выплыло» в нужный момент!) портреты немецкого художника Франца Винтельхальтера – самого модного портретиста девятнадцатого века, создавшего уникальную портретную галерею принцесс и аристократок почти всех стран Европы. Многие его «натурщицы» держали в руках веер: одни – закрытым, что могло указывать на недоступность дамы, другие – полуоткрытым, что отличало романтическую натуру, третьи – не имея возможности выставлять напоказ свои чувства, красноречиво приглашали к диалогу, приложив веер левой рукой к правой щеке. И как говорила хозяйка блестящего литературного салона, французская писательница Анна-Луиза Жермена де Сталь: «По взмаху и манере держать веер можно отличить княгиню от графини, а маркизу от буржуазки».

Баронесса Бенсо ди Ревель, однозначно, владела языком веера.

Жаль, что никто не записывал на видео «диалог» между Антоном и Джиной. Это было потрясающе! В синем платье с легкой накидкой баронесса царственно восседала на своем кресле и, казалось, ждала общения.

– Здравствуйте, Джина.

В ответ Джина прикрыла подбородок и часть щеки и одновременно наклонила голову и улыбнулась.

(«Боже мой, да ведь она кокетничает со мной», – подумал Антон)

– Вы прекрасно выглядите. Вам очень идет этот цвет. В прошлый раз вы были несколько возбуждены, а сегодня у вас замечательное настроение, как я вижу.