Тот, кто меня вернул

У меня было двое мужчин. Первый — однокурсник. Отличный парень, умный, целеустремлённый. Мы сразу нашли общий язык и с самого начала знали срок годности наших отношений. Нас ждали разные больницы, разные города. Невероятной любви между нами не было, скорее, качественная дружба с довеском секса. Второй парень — один из местных хирургов, мы встречались в первый год ординатуры. Ничего серьёзного, но мы друг друга понимали, а это многого стоит. Когда ты проживаешь жизнь в больничных стенах, хочется сделать её похожей на настоящую. А потом он уехал в другой город заведовать кафедрой. Я искренне за него радовалась. Всякое случается. Прощаться мы не стали. Мы хирурги, понимаете?

А я больше не хирург, и я не узнаю своё отражение. Зеркало настаивает, что я стала другой. Тени под глазами и сухость губ — они не от дежурств и не от переживаний за больных. Карие глаза выцвели от боли. Бледная кожа кажется чужой. Намёк на веснушки на плечах удивляет, потому что в моей жизни нет солнца. Снова смотрю на лицо и замечаю морщины. Горькие — у рта, усталые — на лбу. Случившееся состарило меня, выбило из меня жизнь, ту самую, которая, по мнению АДа, ещё совсем недавно переливалась через край.

Что он видит, когда смотрит на меня?

Женщину или жертву?

У меня появилось время разглядывать себя в зеркало, и это плохо.

— Ты там заснула?! — ругается АД из-за двери. — Сколько можно мыться?

Выхожу и останавливаюсь в тёмном коридоре. За моей спиной — свет, клубы пара вырываются наружу, смягчая тьму. Мы с АДом — словно герои фантастического фильма, стоящие около космического корабля. Сюрреализм. АД спускается взглядом по моему телу, задерживаясь на самых невинных его частях. Обнажённых ключицах над плотно замотанным полотенцем. Бледной коже предплечья. Гладит взглядом запястье, и я поневоле поднимаю здоровую руку, приближая к его лицу. Больную руку прячу за спиной.

И в этот нереальный момент я тянусь к его губам, неожиданно для самой себя.

Хотя почему неожиданно? АД разбудил меня, и вот — я проснулась. Получите и распишитесь.

Если он поцелует меня, если я почувствую его ответ, значит, я реальна. Я кому-то нужна. Я существую и смогу однажды построить из себя что-то новое и цельное.

АД взял меня под свою опеку, по-другому и не скажешь.

Слабость тянется к силе.

Тьма моей души — к его свету.

А если учесть мою прошлую реакцию на близость АДа, то в моём порыве уж точно нет ничего неожиданного.

Провожу сомкнутыми губами по его подбородку, целую нижнюю губу, потом примеряюсь к верхней. Сухая кожа цепляется за его губы, тянет, и я прижимаюсь сильнее. Неуверенно подаюсь вперёд всем телом, предлагая себя. Его выдох щекочет кожу.

АД не отвечает на поцелуй. Наоборот, отодвигается и неодобрительно поджимает губы. С трудом сдерживается, чтобы не оттолкнуть меня. Ещё бы, я только что видела себя в зеркале. Привидения — и те дадут мне фору.

Всё равно, что выйти к АДу с плакатом: «Пожалуйста, переспи со мной из жалости». Молодец, Лера, дожила!

Вспоминаю нашу встречу в лифте, его пальцы, бегущие по голени. Ладонь, гладящую кожу через тонкий капрон. Его присутствие, его силу, которые смели меня с ног. Тогда я была другой — счастливой, цельной. Интересной. Достойной мужского внимания. По словам АДа, моя энергия переливалась через край. А теперь я — всего лишь шелуха.

АД отстраняется и прижимает пальцы к моим губам. Решительно, без грамма нежности. Создаёт между нами преграду.

— Я привёз тебя в мой дом не для того, чтобы с тобой спать.

Он говорит это категорически. Финально.

Меня захлёстывает обида, хотя и не понятно, почему. Минуту назад я вообще не думала об АДе. Смотрелась в зеркало и чувствовала себя уязвимой. Можно сказать, что он попался под руку, и я сдалась внезапному порыву в попытке почувствовать себя живой. Предложила себя, а он отказался.

Всё равно обидно. Между нами витает странное притяжение, имени которому не подобрать. Зачем он взял меня к себе? Что случилось в больничном лифте или сегодня на кухне? Неужели это — всего лишь моя фантазия, и АД просто подтирает следы за Седовым?

АДа винить трудно. Представляю, какие дамочки его окружают. Я для него как питомец, вызывающий жалость. Хромой котёнок, которого он приволок в дом и прячет от родителей. Только прячет он меня от Седова. И от самой себя.

Обижаться не за что. АД честен со мной, и это не может не радовать. Мужчинам отказывают постоянно, и это считается нормой. А если мужчина отказывает женщине — от прозвищ не отмоется. А ведь из нас двоих именно АДу предстояла самая активная часть работы. И если я не устраиваю его, как женщина… На правду не обижаются.

Улыбаюсь АДу со всей искренностью, на которую способна полуголая женщина, которой только что отказали. Пытаюсь восстановить подобие нейтралитета.

— Спокойной ночи, Андрей.

— Меня зовут АД, Лера. Не питай глупых иллюзий, я заработал это прозвище. У меня адский характер и адская жизнь. От того, что мы с тобой переспим, ничего не изменится.

Изменится.

Обязательно изменится.