Тот, кто меня вернул

Прищурившись, АД следил за тем, как воспоминания отражаются на моём лице живописной страдальческой гримасой. Неудивительно, что он принял её на свой счёт.

— Не переигрывай, Лера, ты не сделала ничего ужасного. Ты всего лишь предложила секс, а не продала мне в рабство своего первенца. Расслабься.

— Я расслаблена.

Во мне нет ничего расслабленного. Шкурке банана от меня досталось, надо же было на чём-то выместить раздражение. Оказалось, что можно разорвать её одной рукой. Левой. На мелкие кусочки. Может, для АДа предложение секса — ежедневное дело, а для меня — нет. Я знакомлюсь с мужчиной, изучаю его характер и привычки и только потом решаюсь на близость. У меня было всего двое мужчин, и я им ничего не предлагала. Между нами нарастали чувства, доверие, интерес… и потом… постепенно…

А, хрен с ним, с прошлым. Пусть отправляется к дьяволу вместе со всем остальным. Вычистить бы банан из-под ногтей, вот задача.

Локтем выдавила средство для мытья посуды на запачканную руку и приказала себе не думать. Вообще. Как посоветовал АД. Жить, ни о чём не задумываясь.

Прислонившись к холодильнику, АД наблюдал за моими попытками вымыть руку.

— Я не собираюсь с тобой спать, Лера, — сказал так жёстко, что от внезапного напряжения у меня заныли плечи. — Когда ты уберёшься из моего дома, я вернусь к нормальной жизни, — добавил он, пристально изучая моё лицо.

Такой чёрствости я не заслужила. АД взял меня под опеку по собственной инициативе, накупил игрушек, составил расписание — а теперь напоминает, что ждёт моего отъезда. Что я — обуза.

Он противоречит сам себе.

— Я готова убраться прямо сейчас! — сжимаю зубы так сильно, что ноют скулы. Перед глазами — красная пелена, поэтому гнев уже не сдержать.

— Ты уберёшься, когда я позволю тебе убраться, — его голос прорывается сквозь сжатые челюсти.

АД испытывает моё терпение. Зачем??

Не выключая воду, я рванула к лестнице. Мыло капало с пальцев, оставляя на полу блестящие кляксы.

— Сейчас же вызову такси и уеду от тебя.

— Удачи!

— Назови адрес!

— У этого места нет адреса.

— Не может быть! Здесь есть вода и электричество, это — нормальный посёлок.

— Удачи, Лера!

Хлопнув дверью спальни, я села на постель и выругалась. Ладно, признаюсь, мне немного обидно, что АД отказался со мной спать. Меня напрочь заморозило в лифте от одного его присутствия, а его вообще не торкает. Мог бы хоть притвориться из вежливости. Даже если он и чувствует нашу странную связь, она его явно не радует. Он доводит меня, провоцирует, причём нарочно. А я-то разогнала фантазию, наивная.

— Лера! — зовёт АД от входной двери. Не собираюсь отвечать. — Лера! Я знаю, что ты меня слышишь. Я поехал на работу. Когда закончится истерика, займись делами. Помоешь посуду, сделаешь себе нормальный завтрак. Хватит плющить бананы, поешь как следует. Не забудь упражнения. Если будет скучно, можешь погулять в саду. Прошу об одном — не вымещай свой нрав на Жене, дождись меня. На мне сможешь оторваться, но ужин всё равно приготовь.

Так бы и швырнула в него вазу, как в фильмах. Жаль, на его даче спартанское убранство, швырнуть нечего. Поедем в город, куплю вазу. На будущее. Интуиция подсказывает, что она мне пригодится.

АД уехал, а я спустилась вниз. Пнула стул, с презрением глянула на грязную посуду и принялась варить кофе.

Я не поддаюсь расписанию, у АДа не получится водить меня по жизни, как марионетку. Его дурацкие планы мне не помогут. Напридумывал всякого, устроил мне «АДотерапию».

Запутал меня напрочь. Заставил захотеть неведомого, сбил, вытолкнул из колеи. Утащил к себе на дачу и теперь крутится вокруг меня, непонятно почему, и путает мои мысли. А я и повелась, дура. Напоролась на настоящего АДа. Бессердечный охранник подтирает следы за Седовым и ждёт не дождётся, когда я сгину с глаз долой.

Грубый до невозможности. А я вчера расчувствовалась, переполнилась благодарностью. Вот и получила. Высокая доза АДа. Внутривенно.

Бунтую, злюсь, а уехать не могу. С АДом плохо, а без него было хуже. Вообще никак, пустота.

Назло ему не стала завтракать. Выругалась, глядя на посуду. Имею право, я — девушка, которая болеет.

Так и сидела на кухне, читая газету, пока не услышала скрип ворот. Осторожно ступая в оставленные АДом следы, Женя шла к дому, неся в руках закутанного ребёнка. Ведь упадёт же, блин. Снега навалом, а под ним — лёд.

Я поспешила на помощь и задохнулась от холода. Как по горлу ножом.

— Давай мне Гришу, порог скользкий.

Страшно держать ребёнка, но помочь надо.

Гриша вертелся, как юла, кряхтел, прижатый твёрдым гипсом. Одной рукой не удержать, он откормленный, да ещё и одет в триста слоёв, как луковица.

— Раздень его, а, Лер? Я в туалет.

Путь от Жениного дома — несколько минут, а ей в туалет надо. Дома не могла сходить? Пусть ребёнок подождёт, авось не изжарится.

Длинная молния на комбинезоне, а наверху — две пуговицы. Крохотные, тёмно-красные с белыми точками. Мухоморы из кошмаров.

После операции я носила спортивные брюки и свитера, да и сейчас в них. Никаких застёжек, хотя проблем с ними быть не должно. Хирурги отлично владеют левой рукой, без этого никак.