Тот, кто таится рядом

— Нет. Я испортил патроны, — со снисходительностью человека, завладевшего ситуацией, объяснил Сергей. — Пока ты ходил за спичками, я взял шприц из автомобильной аптечки и намочил порох в патронах. Поэтому капсюль не поджег порох.

— Поэтому ты и не стрелял первым, — догадался дядя. — Хотел посмотреть, выстрелю я или нет?

— Точно.

— Ты хитрый, — с уважением произнес Павел Тимофеевич и усмехнулся. — Если б я знал, что мое ружье бесполезно, то я не стал бы с тобой откровенничать.

— Что поделаешь. Теперь тебе придется пойти со мной, если ты не хочешь, чтобы я прострелил тебе ноги и сходил за подмогой.

— Ты умный парень. Но неужели ты думаешь, что я признался бы в убийствах, если бы не был уверен на сто процентов, что справлюсь с тобой?

— Не надо строить из себя супермена, — посоветовал Сергей. — Я испортил все твои патроны: и в ружье и в патронташе. Но те два патрона, которые в моем ружье, абсолютно исправны.

Павел Тимофеевич усмехнулся.

— Подумай хорошенько, и ты обратишь внимание, что не все в твоем рассказе о наших с тобой приключениях так уж гладко.

— Не тяни время.

— Хорошо. Я буду краток, — пообещал Павел Тимофеевич. — Ты правильно рассказал, как мы с Елагиным решили обмануть тебя, когда дети узнали, где ночует Гребнев. Все у нас получилось — Елагин убежал, а ты подумал, что это был Гребнев. После этого ничто мне не мешало избавиться от него, когда он спал… Но скажи, что бы вышло, если б ты той ночью выстрелил в Елагина и попал? И согласился бы Елагин на эту затею, если б знал, что ты запросто можешь его застрелить?

Павел Тимофеевич отрицательно покачал головой.

— Или вот еще, — продолжил он. — Вчера вечером мы пошли к Елагину. Ты верно догадался, что моей главной целью было убить его. Но что бы вышло, если бы ты выстрелил тогда? Ведь ты мог его ранить, и тогда Елагин мог расколоться на допросе. Мог ли я допустить это? И опять же, согласился бы Елагин на такой рискованный спектакль? Как ты думаешь?

В глазах Денисова появилась тревога.

— Ты хочешь сказать, что мое ружье неисправно? — спросил он.

— Ну, конечно, — не скрывая зловещего торжества, согласился старик. — Ты мог бы сам догадаться. Мне даже не пришлось его портить. Оно много лет лежало у меня в кладовке и только место занимало. Оно не выстрелит, чем бы ты его ни зарядил.

Сергей взглянул на ствол своего ружья, потом — на дядю.

— А если я сейчас выстрелю в тебя?

— Обязательно выстрели. Как ты иначе проверишь, что я не лгу?

Палец Сергея прикоснулся к курку.

Он несколько секунд медлил, потом отвел ружье от Павла Тимофеевича и нажал на спусковой крючок.

Выстрела не последовало. Спусковой крючок безвольно поддался давлению пальца.

— Убедился? — спросил дядя.

Сергей почувствовал, как стремительно застучало его сердце, почувствовав смертельную опасность.

Павел Тимофеевич встал с бревна.

— Теперь мы снова в равных условиях, — сказал он и зловеще улыбнулся. — Хотя нет. У меня преимущество — этот нож.

С этими словами Павел Тимофеевич снял с ремня большой охотничий нож и показал его заточенное лезвие Сергею.

Длинное стальное лезвие блеснуло, отразив луч солнца.

— Я хорошо управляюсь с ножом, — похвастал Павел Тимофеевич. — Поупражнялся за прошедшие дни.

С этими словами старик изменился в лице и, словно ослепленный яростью бык, рванулся к Денисову, метя ножом Сергею в живот.

Денисов отбросил ружье в сторону. Павел Тимофеевич был силен и, несмотря на свой возраст, имел все шансы победить в схватке. У него был нож, немалая физическая сила и ярость загнанного в угол хищного зверя.

Сергей мог рассчитывать только на молодость и ловкость.

Павел Тимофеевич так стремительно бросился к Денисову, что уклониться от схватки было невозможно. Сергей призвал на помощь всю свою сноровку и схватил старика за запястье. Павел Тимофеевич тренированным движением легко освободился от захвата. Лезвие ножа промелькнуло перед лицом Сергея и рассекло рукав его куртки ниже локтя. Денисов отскочил назад. Он подумал, что рана несерьезна, потому что почти не почувствовал боли. Однако, посмотрев на руку, увидел, что кровь в считаные секунды обагрила рукав и уже стекала с пальцев.

Павел Тимофеевич сделал несколько глубоких вдохов, готовясь к новому нападению. Увидев рану Сергея, он удовлетворенно улыбнулся.

— Я ведь служил в морской пехоте, — сказал он и сжался для нового прыжка.

Видя, как серьезно он пострадал в первой же схватке, и предчувствуя, что силы покинут его вместе с кровью, Денисов развернулся и с ловкостью обезьяны вскарабкался на берег, возвышающийся над речкой.

Оценив свои шансы, Сергей понял, что сильно рискует, ввязавшись с дядей в рукопашный бой. Куда разумнее было положиться на ноги. Вряд ли старик сможет догнать его в лесу.

Денисов побежал вверх по склону, лавируя между деревьями, но через двадцать метров остановился, не слыша за собой преследования. Обернувшись, Сергей увидел Павла Тимофеевича, стоящего на берегу реки. В руках дяди было ружье, которое Сергей бросил на землю. Павел Тимофеевич улыбался.

— Ты бросил неисправное ружье, — крикнул он, заметив, что Денисов остановился, — но в нем остались патроны!