Тотальные истории. О том, как живут и говорят по-русски

При этом, объяснял Зализняк, сама идея свободного словесного ударения вовсе не является универсальной и общечеловеческой. Француз, разумеется, слышит, что на последнем слоге отдельного, не служебного слова тон повышается, но вопрос «на каком слоге стоит ударение?» поверг бы его в замешательство: во французском языке такая грамматическая категория отдельно просто не выделяется! Но мы не французы, и вопрос о том, где ставить ударение в слове Ялуторовск, не давал мне покоя всю дорогу, напомнив заодно забавный диалог с подругой-филологиней, на сей раз не итальянской, а петербургской. Мы заспорили однажды о том, как надо произносить — «Обвóдный канал» или «Обводнóй».

— Мне казалось, это от слова «обводить», — говорил я.

— Правильно, — отвечала она, — поэтому «Обвóдный». — А потом, видимо, чтобы добить, добавила: — Хотя это не самый сложный случай. Я долго не понимала, почему вы, москвичи, говорите «Петрóвка».

— Да как же еще можно произнести?!

— «Пéтровка».

— Что?!

— Ну как же: Дмúтровка и Пéтровка!

О, Петербург!..

Признаюсь откровенно: мне до сих пор очень хочется произнести Ялутровск, как Самотлор (Тюменской области). Но этот 40-тысячный городок в той же Тюменской области — Ялуторовск. Википедия, наш новейший всемирный информаторий, уверяет, что это название происходит от стоявшего с XIV века на старой казанской дороге татарского городища Явлу-тур. Пусть так!

Впрочем, кроме трудного названия, всем остальным город хорош чрезвычайно. Просто, можно сказать, образцовый небольшой городок, каким он должен быть. Подъезжая к центральной площади, я обратил внимание на бережно восстановленное угловое здание, несущее все приметы дерзновенного конструктивизма 1920-х, а за ним — целую улицу городских усадеб, на вид — первой половины XIX века. «Неужели сохранились?!» — поразился я. Реальность оказалась еще удивительнее: эти домики построил с нуля по чертежам XIX века местный девелопер, большой ревнитель старины. И, как я с удовольствием признаю, человек, наделенный вкусом и здравым смыслом.

Впрочем, должен признаться, что был подготовлен к такому повороту. Еще в 2010 году, спасаясь с трехлетней дочкой от страшной о ту пору московской жары и разгулявшихся лесных пожаров на петербургской даче у подруги (нет, не той, которая с «Пéтровкой»), я обратил внимание на стоящий на противоположном берегу речушки дом — натуральную «образцовую деревенскую усадьбу» из николаевского альбома «образцовых гражданских строений». Но увидеть такое строгое соблюдение стилистического канона XIX века на берегу Тобола было все-таки более удивительно, чем под Петербургом.

После этого я уже не с таким удивлением, но с не меньшим удовольствием полюбовался на белоснежный корабль, великолепный Сретенский собор, и обошел местный краеведческий музей, известный как Ялуторовский острог. Излишне говорить, что словно отороченная гигантскими остро заточенными карандашами средневековая деревянная крепость целиком восстановлена с нуля. Но она хорошо вписалась в пейзаж и удачно балансирует между исторической реконструкцией и туристическим аттракционом. Двор крепости заставлен скульптурами, внутренние помещения полны историческими экспонатами и современными активностями (Владимир Пахомов благословил меня на употребление этого явно американского оборотца). Особенно нам всем понравились деревянные куколки, которые от слаженного стука кулаками и ладонями по столу начинали кружиться в бешеном хороводе. Настоящий drum session la russe (Шишков, прости…). Но истинная хозяйка крепости — продавщица сувениров и оберегов, которая, явно используя стихийное НЛП, погружала покупателей в настоящий транс. Из транса мы выходили с яркими куколками и амулетиками в руках: сеанс безобидной домашней магии.

Магией, можно сказать, занимается и местный скульптор Владимир Шарапов, в дом-мастерскую к которому мы напросились. Скульптор с петербургской выучкой, он тридцать лет назад вернулся в родной город и живет с ним в гармонии, выезжая на выставки и иногородние монументальные работы, но всегда возвращаясь в город, в 2009 году сделавший его своим почетным гражданином. «Скульптуры В. Н. Шарапова формируют историческую среду Ялуторовска», — уверяет местная пресса. И это действительно так.

Внимание мое привлекли не только мастеровитые и вдохновенные скульптуры Владимира Шарапова, но и памятник несколько другого рода: суровая плита, поставленная на площади перед собором в память о содержавшихся здесь в 1829–1856-м годах декабристах. Я задумался: а стали бы ставить памятную плиту молодым офицерам «хороших фамилий», практически — тогдашним хипстерам, выведшим свой полк для того, чтобы опротестовать незаконную, по их мнению, передачу власти, в наши дни, когда массовые уличные протесты из учебников истории нечаянно перекочевали в сводки новостей? Как вообще рассказывают о декабристах в школе в наши дни?..

К сожалению, в ходе поездки мне не представилось возможности поговорить с учителем истории. Но зато мы интересно побеседовали с учителем литературы.

Курган