Тотти. Император Рима

Разумеется, все отправились к пруду. Перуцци стоял на берегу, скрестив руки, пока Липпи, сняв ботинки и подвернув треники, осторожно вошел в воду, начав двигаться зигзагами к точке, где он разместил свою добычу. Когда он дошел до места, он погрузил руки в воду, но вынул их пустыми с гримасой разочарования на лице под громовой хохот Перуцци:

– Мистер, я же вам говорил! Мы так до ночи тут стоять будем!

И вот – кульминация: Липпи вновь погрузил руки в воду, начал ими двигать, взбаламутив воду, наконец стиснул их, изображая невероятные усилия, якобы удерживая рыбу. Эти драматические манипуляции Липпи проделывал очень театрально, чтобы незаметно снять рыбу с вилки, но Анджело наблюдал за ними с растущим опасением.

– Ну что там? Неужели? – бормотал он себе под нос, и на лице его уже не было прежней веселости. И, когда тренер торжествующе вытащил рыбу из этой тины, под овации собравшейся публики, уже довольно большой, Перуцци не знал, плакать или смеяться. Мы же хохотали как безумные – к нам вернулось хорошее настроение.

Тем же вечером субботы пришла новость, которая потрясла всех: Бразилия вылетела, проиграв Франции 0:1 – гол на счету Анри. Мы столпились у телевизора и в какой-то миг начали им безостановочно «каркать». Результат этого матча был поразительным, поскольку после медленного начала действующие чемпионы, казалось, набрали ход, и все их считали бесспорными фаворитами еще с прошлого года, когда они мощно выиграли Кубок конфедераций. Роналдо, Роналдиньо, Кака и Адриано впереди, плюс старые знакомые – Дида, Кафу и Роберто Карлос. Это была сильнейшая команда, мы радовались, что она не оказалась в нашей части турнирной сетки, и логично рассматривали бразильцев как нашего соперника в случае нашего выхода в финал. Наблюдать за таким вылетом фаворита в то время, как мы оставались в игре, было облегчением: довольные тем, что наш сглаз сработал, многие из нас потирали руки («Одним меньше»), и я был в их числе. Не думая о том, что место проигравшей Бразилии заняла Франция, которая вновь показала себя сильной, и что предыдущие наши встречи – я имею в виду, недавние – оптимизма не внушали.

Итальянские журналисты рассказывали мне о шумихе в немецкой прессе – о дисквалификации Фрингса, на которой мы якобы настаивали, о пожирателях пиццы (как будто она им самим не нравится – за этот месяц в Германии я видел больше пиццерий, чем пивных), в общем, о психологической войне, которая меня совершенно не волновала, поскольку я немецкого не знал и не интересовался этой полемикой. Гаттузо же воспринимал все острее и приправлял наши бесконечные игры в карты суждениями о медиастратегии наших соперников, которую, очевидно, кто-то ему объяснял. Он разорялся на эту тему до самого воскресенья, попросился на предматчевую пресс-конференцию и высказал немцам пару ласковых об их неуважении к итальянцам. Когда он вернулся, мы ему поаплодировали, но больше за то, что он нам доставил несколько приятных минут, чем за его полемический талант. Через некоторое время в нашем отеле начался бардак: гостиница стала многолюдной, как морской порт – журналисты, чиновники ФИФА, родственники и, прежде всего, сотни зевак, которые ошивались там в поисках билета, автографа, минуты славы. Когда наплыв начал выходить из-под контроля, нам все же организовали охрану и создали закрытую зону для нас, игроков, куда допускали только официантов, которых мы знали, и только по нашей просьбе. На всякий случай, играем-то против хозяев.

Стратегия немцев выводить нас из себя продолжилась и после переезда в Дортмунд. Обычно ночь накануне матча команда проводит в больших отелях, которые бронируют этаж для команды и делегации гостей. На этот раз нас поселили в ужасной трехзвездочной гостинице, маленькой и тесной, с таким количеством ковров, что если бы у кого-нибудь из нас была аллергия, то он бы помер. Но это неуважение завело нас еще больше. Мы говорили об этом открыто: «Они настолько нас боятся, что хотят затруднить нам отдых», – и это все было смешно, придавало нам смелости и будоражило нас. И все же в эту ночь мы спали, несмотря на высочайшее напряжение. И несмотря на трехзвездочные ковры…

Вторник, четвертое июля 2006 года. Один из вопросов, которые мне часто задают: сколько бы я отдал, чтобы еще раз пережить впечатления того дня? Заплатил бы миллион евро? Вопрос на самом деле бестолковый, но ответ, который я даю, абсолютно серьезный. Если бы счастливый конец не был гарантирован – нет, я бы не согласился: одна лишь мысль, что этот вечер мог завершиться поражением в полуфинале, заставила бы меня сойти с ума. Но, если бы кто-то мог бы обеспечить мне те же эмоции, с которыми мы прошли в финал, я бы и два миллиона выложил, потому что не могу вспомнить ни одного такого дня, когда я чувствовал бы себя более живым, деятельным, зажженным, сияющим. Это было как прогулка по Луне: спросите астронавтов, которые там были, сколько бы они отдали, чтобы прогуляться по ней еще раз? Все, что угодно, при условии, что вернутся на Землю.