Тотти. Император Рима

Мне не пришлось себя заставлять, да и ей было интересно. Мы видели в глазах друг друга большую любовь, и это было чувство, которое сопровождает нас и до сегодняшнего дня. Я был настолько счастлив, что, спроси у меня кто-нибудь в тот миг, на каком месте идет в чемпионате «Рома», я бы не смог ответить, и продолжил бы смотреть Илари в глаза, погруженный в мечты. А, да, после дерби мы снова возглавили таблицу…

Все у нас развивалось стремительно, и это естественно, потому что быть моей невестой в Риме – это непросто, и помимо собственно чувства нужна большая стойкость, чтобы держать удар. В то время я уже жил достаточно уединенно, посещал всегда одни и те же места – те, где удавалось скрыться от лишних глаз. С Илари жизнь вновь «открылась», в том числе и потому, что она была частью индустрии развлечений, у нее был свой круг знакомств. Но если мы оказывались не на частных мероприятиях, дело было плохо. Ее пугали, например, люди, которые, завидев меня, стремились потрогать мою правую ногу, как если бы это была реликвия, которые были не в силах сдержать слезы (а я их успокаивал), хотели сфотографироваться (но, поскольку руки дрожали, фото не получалось), пластались на капоте машины, чтобы поприветствовать меня через лобовое стекло. Для меня это были «обычные» ситуации, к которым я привык за эти годы, но они казались нелепостью для тех, кто был рядом со мной.

И если бы только это. Истории, подобные такой, случались не раз, и огорчают они больше других. Мы с Илари валялись на диване в апартаментах, которые я купил на Виа Амстердам, в районе Торрино, смотрели кино, когда зазвонил телефон. Это была ее подруга, или, лучше сказать, знакомая, потому что друзья таких гадостей не делают.

– Я должна сказать тебе неприятную вещь, но не могу молчать: мне сказали, что десять минут назад Франческо был в клубе «Глида» с девушкой.

– Это неправда, – холодно ответила Илари. – Франческо рядом со мной уже как минимум два часа.

И положила трубку, пока собеседница бормотала извинения и оправдывалась. Да, зависть к такой паре, как наша, может быть источником и беспокойства, и уныния.

Первый наш совместный выезд был довольно важным: в Японию, на ЧМ-2002. Не то чтобы она безудержно туда стремилась, но, когда я ей сказал, что не смогу быть так далеко от нее целый месяц, она сдалась. Помимо всего прочего, она должна была проявить немалые чудеса изобретательности: лететь из Рима в Токио ей пришлось с промежуточной посадкой на Сейшелах, где ее ждала фотосессия – реклама крема для загара. Тот чемпионат мира стал кошмаром не только на поле, но и в логистике: если не брать в расчет короткий отдых после матчей (но даже и в эти дни мы, конечно, не были в известных туристических местах), то нам удавалось видеться минут по двадцать в день в холле гостиницы, и спустя некоторое время Илари дала понять, что с нее довольно. Ей было нечем заняться, кроме как беготней от журналистов, которые хотели вытянуть из нее непонятно какие сенсации. Она вернулась домой, когда сборная, измотанная групповым турниром в Японии, перебралась в Корею для того, чтобы переезды были короче. Прошла неделя – и мы уже снова были вместе, на этот раз в отпуске.

Понимание того, что эта история очень серьезна, пришло быстро, и столь же быстро начались разговоры о свадьбе. Первая дата была назначена на 2004 год, но здесь у нас начались расхождения, потому что я – парень старомодный, и с перспективой свадьбы был связан роковой вопрос: когда мы поженимся, ты оставишь телевидение?

Признаюсь, что сейчас мне за это немного стыдно, потому что это был несвоевременный вопрос. Жизнь показала, что Илари, хоть и работала в непростой и конкурентной сфере, мастерски справлялась с тремя малышами. Помимо всего прочего, она намного увереннее и строже меня – я в разгаре игры с детьми иногда выгляжу как их старший брат. Тем не менее, когда старомодный парень обсуждает что-то с современной девушкой, это всегда заканчивается ее победой. Не оттого, что парень сдается, а оттого, что совместная жизнь день за днем учит тебя тому, чего стоит человеку отказаться от своей профессии. В этом смысле символичным и ценным было длительное путешествие Милан – Рим, которое мы проделали на «Смарте». После двух лет Илари решила вернуться в Рим: и ради нас, и еще потому, что была уже достаточно известна, чтобы самой выбирать место работы. Она отправила вещи в Рим, но для машины, на которой она ездила по Милану, в поезде места не оказалось.

– Вот проблема-то! Я сам ее перегоню, – заявил я, и это было бесконечное, нежное, романтичное и веселое путешествие. Люди, обгоняющие нас, смотрели удивленно – маленький «Смарт» на шоссе увидишь нечасто, – а когда узнавали меня и Илари, начинали сигналить как сумасшедшие. Время от времени звонила моя мама и спрашивала, где мы сейчас.

– В Пьяченце! – кричал я, бросив взгляд на указатель.

– Все еще там?! Вы два часа назад оттуда должны были выехать!

– Ну мам, тише едешь – дальше будешь…

И мы хохотали до упаду.