«Товарищ Керенский»

В прессе появились и мнения отдельных военачальников. Генерал Алексеев заявил: «Назначение А. Ф. Керенского на пост военного министра будет принято в армии очень сочувственно. Как офицеры, так и солдаты относятся к нему с большим доверием. Они знают, что он обладает сильным характером и тем принесет армии большую пользу». Генерал Ромейко-Гурко отметил: «Я не стану говорить о громадной популярности Керенского в армии. Солдаты прежде всего считаются с подписью этого члена правительства»[628]. Красноречив был и генерал Брусилов: «А. Ф. Керенский – именно тот человек, который нужен России в настоящий момент на таком ответственном посту, как пост военного министра»[629]. В том же духе выступал и генерал Щербачев: «Вы слышали голос коалиционного министерства, особенно сильно и рельефно раздавался голос всеми нами уважаемого и популярного министра Керенского»[630]. Важно привести эти цитаты: довольно скоро генералы изменят свое мнение о Керенском, но в те дни они надеялись на его популярность и влияние и стремились всячески укрепить его авторитет. Показательно, что именно популярность кандидата, доверие к нему солдат считались необходимыми качествами для занятия должности военного министра, а верховный главнокомандующий отметил и «сильный характер» Керенского. Такое ответственное заявление основывалось на сложившейся к тому времени репутации министра. Поддержка со стороны генералов была важна для Керенского: штатский человек, считавшийся антимилитаристом, отчасти заслуженно, он возглавил военное ведомство огромной страны в разгар грандиозной войны.

Прославление министра стало важной задачей сторонников продолжения войны. Уже 7 мая «Солдатское слово» опубликовало письмо некоего солдата своей матери: «А во главе министерства военного и морского стал наш народный вождь и герой, великий борец за права русского народа А. Ф. Керенский»[631]. Существовало ли такое письмо в действительности? Во всяком случае, именно так, по мнению газеты, должны были реагировать на назначение министра настоящие солдаты, истинные патриоты. Весть эта должна была вызвать восторг у людей разной политической ориентации; крымская газета так описывала атмосферу митинга конституционно-демократической партии: «“Товарищи! Товарищи! Слушайте: военным министром назначен наш товарищ Керенский! Ура!” Взрывом загремело жгучее “ура” и аплодисменты! Несколько минут все стояли, аплодировали и кричали “ура!”»[632]. Еще до публикации программы министра люди с энтузиазмом приветствовали его назначение: репутация популярного политика работала на него.

Составители резолюции, направленной Керенскому от лица команды дредноута «Севастополь», одного из наиболее мощных кораблей флота, писали:

Горячо приветствуем Вас с вступлением на новый, весьма ответственный и трудный пост и от души желаем Вам крепости сил и успехов.

Мы гордимся, что ныне имеем у руля управления такого кормчего, на которого обращены взоры всего мира. Вы наш вождь. Мы Вам беззаветно верим. Ведите нас на борьбу за братство, равенство и свободу не только России, но и всех порабощенных народов[633].

Образ революционного «кормчего» использовали в то же самое время и моряки линкора, базировавшегося в Одессе. Матросы, офицеры и командир судна направили приветственную телеграмму «товарищу рулевому государственного корабля революционной России», «ведущему корабль мимо рифов анархии и отмелей реакции и открывшему первым берег демократической республики»[634].

Если одна резолюция выделяла задачу активизации военных действий под руководством признанного вождя, а другая акцентировала внимание на обеспечении революционного порядка, то резолюция президиума Московского Совета солдатских депутатов делала упор на сотрудничестве министра с выборными организациями: «Московский Совет солдатских депутатов приветствует военного и морского министра-социалиста Керенского, твердо веря, что при дружной поддержке солдатских организаций будет создана стройная и мощная революционная армия, выступающая в тесном и полном единении с Советом рабочих и крестьянских депутатов на защиту родины»[635].