«Товарищ Керенский»

В целом ряде резолюций высказывается осуждение тактики «ленинцев». Иногда это сделано в выражениях весьма резких, иногда – [в] относительно мягких. Так, в резолюции 45[-й] артиллерийской бригады говорится: «Недоверие и порицание тем газетам, как “Окопная правда”, и ораторам, как Ленин и Ко, которые вносят в наши ряды смущение и дезорганизацию. Просим товарищей солдат не напиваться этим ядом, который так пагубно отзывается на нашей боевой мощи». Комитеты Гвардейского, Запасного Кавказского полка, маршевых батальонов всей Гвардейской кавалерии и Муравьевского гарнизона высказываются по тому же вопросу значительно сдержаннее: «В вопросе о пропаганде Ленина, не отрицая его искреннего желания служить интересам демократических масс, считаем, однако, что призывы к свержению Временного правительства несвоевременны, к окончанию войны без достижения каких-либо целей – не государственно мудры [так в источнике. – Б. К.], призывы к коммунистическим началам – несвоевременны и могут привести лишь к гражданской войне»[1041].

Как видим, даже ряд войсковых комитетов, ориентировавшихся на Петроградский Совет, осуждали Ленина и «ленинцев», хотя оценки в адрес большевиков и в адрес их лидера при этом существенно различались. Иногда резкие определения давали комитеты и более высокого уровня. Так, комитет 4-й армии (Румынский фронт) заявил, «что пропаганда и деятельность Ленина и его единомышленников является преступной и явно вредной как для молодых завоеванных свобод, так и для мощи армии»[1042].

Осуждение Ленина в разнообразных пропагандистских текстах, резолюциях и документах личного происхождения весьма различалось по стилю и содержанию, по набору обвинений, по предлагаемым формам порицания и мерам наказания. В одних случаях речь шла об ошибках «товарища Ленина», который воспринимался как достойный уважения, хотя и заблуждающийся оппонент, а в других – лидер большевиков описывался как преступник и предатель, заслуживающий ареста и высылки из страны. «Антиленинская» коалиция ко времени Апрельского кризиса была широкой и не лишенной внутренних противоречий, но, несмотря на эти разногласия, ситуация для «ленинцев» порой становилась сложной. Такие, неблагоприятные для них настроения затронули даже часть петроградских рабочих, но еще более опасной была реакция солдат столичного гарнизона: состоялись манифестации, участники которых требовали отправить Ленина в Германию, появлялись сообщения, что группы солдат хотят разгромить редакцию «Правды»[1043].

В провинции ленинофобия могла принимать своеобразные формы. В Крыму в конце апреля распространялись панические слухи о прибытии Ленина на полуостров. Обыватели встречали поезда, чтобы посмотреть на столичную политическую знаменитость, а местные Советы принимали резолюции, воспрещающие въезд лидера большевиков в Крым. Собрание делегатов флота и крепости Севастополь «после страстных прений» постановило принять меры к недопущению Ленина в порты Черного моря. На железнодорожных станциях караулы проверяли документы, производились обыски в гостиницах[1044]. Крымский почин был подхвачен и в других местах. Например, военнослужащие подразделений, дислоцированных в Минске, ходатайствовали «о недопущении проживания Ленина в крупных войсковых районах, в особенности в действующей армии», и протестовали «против приезда Ленина и его компании в Минск»[1045].