«Товарищ Керенский»

Исследователи, рассуждая о культах вождей, задаются вопросом о главных творцах этих культов. Нередко полагают, что они создавались преимущественно «сверху» – политическими, деловыми и культурными элитами, которые, используя важные политические ресурсы, прежде всего ресурсы государственного аппарата, внедряли культы вождей в массы. Порой же высказывается и иная точка зрения, даже применительно к утвердившимся и «застывшим» культам советского времени: «Культ Сталина вырастал снизу общества и поддерживался сверху», – писал А. А. Зиновьев, внимательный современник и пристрастный исследователь коммунизма[1231]. Вряд ли с этим суждением можно согласиться: культ Сталина создавался мощным государственно-партийным аппаратом пропагандистского и организационного воздействия, а противостоящие ему усилия подавлялись органами безопасности, что не исключало и индивидуальных инициатив по прославлению вождя со стороны искренних сталинистов. Однако подобные упрощающие, одномерные пространственные метафоры «верхов» и «низов», используемые в научной литературе неоправданно часто, попросту недостаточны для описания такого сложного явления, как культ вождя. И уж совсем неприменимы они для описания эпохи революции и Гражданской войны, когда эти культы только складывались. Культ Керенского прежде всего был следствием политических конфликтов разного уровня и разного характера, в том числе и конфликтов на микроуровне. Стороны, задействованные в этих конфликтах, стремились укрепить свой собственный авторитет, для чего и участвовали в акциях, направленных на легитимацию и делегитимацию вождя революции, принимая и отвергая, тиражируя, развивая и изобретая его различные образы.

Сам «революционный министр» являлся творцом своих образов. Особая политическая и эмоциональная атмосфера начального этапа революции была адекватна стилю его репрезентации, его ораторской манере. Пресловутый «политический импрессионизм» Керенского сыграл свою роль, однако «министр революционной театральности» действовал не только как талантливый импровизирующий актер и режиссер, но и как опытный и расчетливый импресарио. Министр умел использовать ведущие периодические издания Петрограда и Москвы: он мастерски создавал информационные поводы, интересные для читателей газет, находил время для общения с влиятельными журналистами, редакторами и издателями. При помощи Керенского был реализован ряд издательских проектов, прославлявших «вождя народа».

«Революционного министра» безоговорочно и постоянно поддерживали небольшие политические группы умеренных социалистов и демократов. Ближе всего ему были трудовики, народные социалисты, некоторые меньшевики-оборонцы и в особенности правые социалисты-революционеры, группировавшиеся вокруг петроградской газеты «Воля народа». (Влияние последних в партии эсеров было не слишком велико, но здесь очень важное значение имело то, что Керенского поддерживали некоторые ветераны революционного движения, и прежде всего такой «воленародовец», как Е. К. Брешко-Брешковская.) Эти группы получали финансовую помощь при содействии Керенского и его окружения, что позволяло им вести пропаганду с изрядным размахом. И, как уже отмечалось, бóльшая часть биографий, прославлявших вождя в 1917 году, была издана народниками, прежде всего правыми эсерами, – стиль прославления героев, мучеников и вождей, созданный народниками, отразился на содержании этих биографий.

В то же время некоторые политические союзники Керенского, одобряя его курс, сдержанно относились к созданию его культа. Примером может служить позиция Г. В. Плеханова. Руководимая им газета «Единство» представляла взгляды марксистов-оборонцев, для которых даже меньшевистская партия была чрезмерно левой. «Единство» поддерживало коалицию с «буржуазией» и наступление российской армии, но политический стиль Керенского был для сторонников Плеханова неприемлем – популярный министр не описывался ими как «вождь». Однако группа «Единство» и лично Плеханов активно участвовали в манифестациях, посвященных началу наступления российской армии, прославляя тем самым и его организатора. «Отец русского марксизма», сам воспринимавшийся своими сторонниками как «вождь» и «учитель», фактически способствовал строительству культа Керенского, которого «вождем» не считал.