«Товарищ Керенский»

Что же наделяло молодого министра таким влиянием? Есть много способов ответить на этот вопрос, и Чернов предложил свое объяснение, вполне обоснованное, но все же недостаточное. В соответствии с целями настоящего исследования в этой главе будут рассмотрены те характеристики, которые давались Керенскому в марте – апреле 1917 года, а также те приемы, которые он использовал для укрепления своего авторитета. Это позволит понять, как в течение двух месяцев складывалась репутация «сильного человека» Временного правительства, репутация, которая будет востребована и при создании коалиционного правительства.

1. Великий примиритель

Л. Д. Троцкий уже в 1917 году иронично именовал Керенского «великим примирителем, посредником, третейским судьей», замечая: «И когда история открыла вакансию на третейского судью, в ее распоряжении не оказалось ближе подходящего человека, чем Керенский»[307]. В этих словах сквозит не только презрение к неудачнику, поверженному противнику, но и неприятие проводимой им политики примирения, «соглашательства».

Однако многие ценили как раз способность Керенского добиваться важных соглашений, достигать компромиссов. 6 марта учредительное собрание Союза инженеров, состоявшееся в Петрограде, обратилось к министру с приветствием, подписанным известным ученым и общественным деятелем Д. С. Зерновым. В обращении указывалось: собрание «признает Ваши заслуги перед родиной в деле достижения объединения Временного комитета и Совета рабочих депутатов по важнейшим государственным вопросам. Оно уверено, что Вы как член Временного правительства и впредь будете достигать тех же успехов, укрепляя авторитет Временного правительства, необходимый для победы над внешним врагом и обеспечения завоеванной свободы»[308].

Разные люди по-разному оценивали роль Керенского в дни Февраля. Одни выделяли его речи в Государственной думе, другие – тот факт, что именно он призвал восставших солдат войти в Таврический дворец, третьи указывали на аресты виднейших представителей «старого режима». В обращении Союза инженеров, отражавшем, по-видимому, мнение и других представителей столичной интеллигенции, отмечалась функция Керенского как объединителя сил, осуществивших переворот: участие политика было критически важно для достижения сотрудничества и координации действий Временного комитета Государственной думы и Петроградского Совета рабочих депутатов[309].

Схожая оценка действий Керенского содержится и в других источниках. «Петроградская газета», назвавшая министра «добрым гением русской революции», давала ему такую характеристику: «Он первый из депутатов приветствовал революционные войска, он же санкционировал арест вдохновителя старого режима И. Г. Щегловитова, заперши его в министерский павильон при Таврическом дворце. А. Ф. Керенскому принадлежит также великая заслуга по установлению связи между Временным правительством и Советом рабочих депутатов»[310].

Как мы видели, авторы цитируемого выше обращения Союза инженеров также выражали уверенность, что Керенский и далее будет укреплять авторитет Временного правительства, и это было признанием влияния молодого политика. Влияния, основанного и на авторитете, который он приобрел, активно участвуя в перевороте, и на том уважении, которым министр юстиции, исполнявший также должность товарища (заместителя) председателя Исполкома Петроградского Совета, пользовался у депутатов Совета.

О том же писал в 1917 году и неизвестный биограф министра, именовавший его «связывающим элементом демократии и правительства»: «Роль Керенского как связывающего элемента настолько велика, что можно смело сказать, что без его участия невозможно было бы выполнить ту бесконечно трудную задачу по устроению свободной России, которая предстояла Временному правительству. При всех трениях между Советом и правительством, а трений этих было немало, Керенскому удалось ликвидировать их в самом начале»[311].

И в дальнейшем роль объединителя, устанавливающего, укрепляющего и восстанавливающего соглашения между руководителями Советов и либеральными политиками, между «демократией» и «буржуазией», была политически необычайно важна, Керенский участвовал во всех переговорах о реорганизациях Временного правительства, и его политическая роль, казалось, только возрастала. Начиная с мая все правительственные кабинеты были коалиционными – включавшими социалистов и «буржуазных» министров. Однако еще до того, как коалиция была создана, министр юстиции уже воплощал если и не коалицию «живых сил страны» (он не был официально делегирован в правительство какой-либо политической партией), то персональную унию двух властных структур, созданных в ходе революции.