«Товарищ Керенский»

Важным ритуалом приветствия Керенского стало преподнесение ему цветов – служебная квартира министра юстиции была заставлена букетами[438]. Преподнесение цветов артистичный министр тоже определенным образом обыгрывал, и это вновь заставляет вспомнить поведение знаменитого актера. Так, газеты сообщали, что, когда 8 марта министр вернулся в Петроград из Москвы, у него в руках был букет гвоздик, преподнесенных московскими курсистками (надо полагать, что либо сам Керенский, либо люди, его сопровождавшие, намеренно сообщили об этом журналистам). После выступлений министра засыпáли красными розами. Можно предположить, что поклонники оратора, являвшиеся на его выступления с букетами, заранее были уверены в успехе своего кумира. Биограф политика в 1917 году писал: «Тернист путь Керенского, но автомобиль его увит розами. Женщины бросают ему ландыши и ветки сирени, другие берут эти цветы из его рук и делят между собою, как талисманы и амулеты»[439].

Атмосферу выступлений министра передает описание фронтового областного съезда в Одессе, проходившего 15 мая в знаменитом оперном театре. Публика с нетерпением предвкушала прибытие Керенского. В зале царила атмосфера напряженного ожидания прославленного оратора, и вот для эмоций был найден выход. Председательствующий предложил публике, заполнившей зал, пожертвовать свои ордена и медали и передать их Керенскому на нужды армии (преподнесение военному министру боевых наград быстро стало распространенным ритуалом после того, как этот пост занял Керенский; о новом ритуале сообщалось и в газетах)[440]. Ответом на прозвучавший призыв стал настоящий дождь наград, падавших с разных ярусов театра и из лож на сцену. Делегаты, у которых не было орденов и медалей, несли деньги. Раздался возглас: «Женщины – жертвуйте драгоценности!» К столу председателя устремились девушки, срывавшие с себя украшения. Солдаты снимали венчальные кольца… В этот момент в зале появился военный министр, встреченный взрывом восторга: все присутствующие стоя приветствовали Керенского бурной овацией. Хор театра исполнил гимн моряков, министру поднесли букет красных роз.

В своей речи Керенский описал атмосферу, царившую на собрании, цитируя и опровергая свое недавнее знаменитое выступление о «взбунтовавшихся рабах»[441]: «В вашей встрече я вижу тот великий энтузиазм, который объял всю страну. Не часты такие чудеса, как русская революция, которая из рабов делает свободных людей». Собрание устроило министру грандиозную овацию. Хор запел «Марсельезу», все присутствующие подхватили гимн революции. Раздался возглас: «Товарищи-братья! Поклянемся, что пойдем вперед и только вперед!» «Клянемся!» – отвечал зал. Керенский начал разбрасывать пучки красных роз, преподнесенных ему ранее, он кидал их в партер, а затем подошел к ложе, в которой сидели консулы союзных государств, и приветствовал их. Раздались возгласы: «За совесть ведите нас, и мы пойдем». «С вами пойдем», – отвечали тысячи голосов[442].

Можно предположить, что описания этого театрализованного заседания, появившиеся во многих российских газетах, повлияли на атмосферу, которая царила несколько дней спустя и в московском Большом театре, где выступление Керенского оказалось еще более эффектным (визиту в Москву посвящен специальный раздел этой книги). Именно таким желали представить военного министра перед обществом сотрудники Керенского, работавшие с журналистами, и такого информационного повода ждали многие читатели газет.

«Театральность» политика была адекватна общественным настроениям, царившим после свержения монархии. Эйфорическое сознание той поры требовало своего постоянного психологического подтверждения, что проявлялось тяготением к зрелищной праздничности. Керенский, посланец революционной столицы, представитель новой, революционной власти, приносил эту восторженную атмосферу на фронт и в провинцию, его стремительные поездки по стране превращались в новые «праздники свободы». Провоцируемые перемещениями знаменитого политика волны энтузиазма были важны: в подобной атмосфере министру было легче откладывать, сглаживать, а иногда и преодолевать многочисленные конфликты на местах, что часто и было целью его поездок. В то же время местные организаторы этих визитов – члены войсковых комитетов и генералы, деятели местного самоуправления и активисты партии социалистов-революционеров – использовали тот политический ресурс, который предоставляло им прибытие знаменитого министра: они могли успешно проводить денежные сборы, избирательные кампании, укрепляли свой авторитет. Недоброжелатели Керенского имели некоторые основания для сравнения этих визитов с гастролями театральной звезды, однако подобное поведение было и следствием желаний и ожиданий аудитории: ораторская манера министра соответствовала ее вкусам, ее представлениям о жанре политического театра революции.