Товарищ комбат

Губкин почему-то был абсолютно уверен в успехе. Верил своим офицерам. За долгие месяцы боев он хорошо изучил каждого из них, знал, кто на что способен, и старался учитывать их возможности. Всматриваясь в их лица, он ловил себя на мысли, что ему труднее становится отдавать им боевой приказ на наступление. Любая атака, а тем болеем бой на плацдарме в отрыве от главных сил будет стоить многих жизней близких ему людей. И это когда война приближалась к концу и когда каждый надеялся остаться живым. Губкин понимал, что кому-то посчастливится вернуться домой с победой, а кому-то и нет. И не в его силах было вернуть всех солдат и офицеров матерям, женам и невестам живыми и невредимыми. На войне кто-то неизменно должен был пасть на поле боя, быть может, даже и он сам. Об этом Губкин старался не думать. Во имя победы он должен был вести свой батальон только вперед, через новые подвиги и потери.

К себе в блиндаж Губкин вернулся в первом часу ночи, весь продрогший, рассчитывая отдохнуть хотя бы часика два. Не раздеваясь, чуть ослабив поясной ремень, он прилег, но через несколько минут загудел телефонный зуммер. Комбата вызывал новый командир полка подполковник Басеров. Водовозова отозвали в штаб армии. Басеров сообщил, что в расположение батальона прибудет генерал армии Черняховский.

Оперативная группа командующего фронтом до полуночи задержалась в штабе генерала Крылова. Иван Данилович разбирался в армейском плане наступления, вносил коррективы, отдавал необходимые указания о прорыве укрепленного района. Но особенно командующего интересовало, как доводится его решение до солдат переднего края. В этом он видел залог победы.

В первом часу ночи Черняховский ненадолго остановился в штабе дивизии, где заслушал доклад командующего артиллерией и ознакомился с планом артиллерийского наступления, после чего вместе с генералом Городовиковым направился на командно-наблюдательный пункт батальона Губкина.

На переднем крае солдаты толпились в траншеях, подняв от холодного ветра воротники шинелей. Узнав, что приехал Черняховский, каждый занял свое место. Капитан Губкин по ходу сообщения спешил навстречу генералу армии.

Командиры дежурных боевых расчетов четвертой стрелковой роты встретили командующего в полной боевой готовности.

— Ваша фамилия? — спросил Иван Данилович у первого номера расчета ручного пулемета.

— Ефрейтор Примак.

— Откуда родом?

— Из Тульчина.

— Выходит, земляк мой! — Голос командующего потеплел. — Письма получаете?

— Никак нет. Из дома вестей не имею. Вот скоро кончится война, поеду и все разузнаю.

— Да, скоро, друзья мои, войне конец, — согласился Черняховский. — Но предстоят еще тяжелые бои… Ну а как вы, товарищ Примак, поняли свою боевую задачу?

— По сигналу «В атаку» подавляю огневые точки противника в секторе от сосны до дота включительно. В первую очередь подавляю огонь указанного дота. Как только соседний расчет станкового пулемета займет новые огневые позиции, я должен буду переместиться, догнать взвод и обеспечить его дальнейшее наступление, — четко ответил ефрейтор.

— Молодец, Примак! — похвалил командующий.

В это время подошел Губкин и четко доложил:

— Товарищ генерал армии, вверенный мне батальон готов к вторжению в логово врага! Капитан Губкин.

— Здравствуйте, товарищ капитан! — Черняховский крепко пожал Губкину руку. — Исходные позиции для наступления у вас превосходные. Если враг опередит контрартиллерийской подготовкой, есть где укрыться.

— Всего отрыто до полного профиля пять с половиной километров траншей.

— Как уяснили задачу полка? И какова роль вашего батальона?

— Роль батальона выходит за рамки задачи полка. Мои подразделения составляют передовой батальон дивизии и начинают вторжение первыми. На семь часов тридцать минут раньше наступления главных сил полка и дивизии совместно со средствами усиления ночью бесшумно форсируем реку Шешупу, закрепляемся на плацдарме, уточняем свой передний край и ждем начала артиллерийской подготовки, которая будет длиться два часа. Затем фланкирующим огнем способствуем форсированию водной преграды и продвижению главных сил дивизии. В дальнейшем во взаимодействии с батальоном 262-го полка осуществляем наступление на территорию Восточной Пруссии и овладеваем первым немецким городом Ширвиндт!

— На какое время назначено наступление?

— На четыре часа утра.

— Ну что ж, будем надеяться, что проложите путь дивизии в любом случае, проведете разведку боем и артиллерийская подготовка не пройдет по пустому месту. Какая помощь вам требуется?

Губкин на секунду замялся:

— Вот если бы помочь нам с воздуха штурмовой авиацией.

— Вас будут сопровождать штурмовики. Зелеными ракетами обозначите цели, которые надо подавить.