Товарищ мой

Вот с этой апрельской опушки
В свой срок, через десять минут,
Тяжелые русские пушки
Стрелять по Берлину начнут.

Гвардейцы снимают шинели —

Расчет к наступленью готов.
Под солнцем чужим заблестели
Отличья родных городов:

Здесь рядом с медалью одесской

Идут сталинградцы в огне,
И рядом с Адмиралтейством —
Зубцы на Кремлевской стене.

Огонь!

И гремит батарея,
Вздыхает уральский металл.
Огонь!
И дымится на Шпрее
Восьмиэтажный обвал.
Огонь!
Там, на гребне оврага,
Следит наблюдатель сквозь дым.
Огонь!
И колонны рейхстага
Склоняют колени пред ним.

Все дело — в тончайшем прицеле,

А мы наводили тогда,
Когда в окруженье метели
К Москве подступала беда,

Когда в ленинградской блокаде

Сшибало нас голодом с ног,
Когда рубежом в Сталинграде
Был каждого дома порог.

...На светлой апрельской опушке

Капели с сосновых вершин.
Грохочут советские пушки,
Снаряды уходят в Берлин.

От пота черны гимнастерки,

Не важно, что зябкий апрель.
Смеется пушкарь дальнозоркий —
Пред ним долгожданная цель.

1945

У ЗЕЛОВСКИХ ВЫСОТ

Спит Воронеж, и спит Ленинград,
Спит Смоленск, и тиха Украина.
Лишь в Кремле и в окопах не спят
Перед штурмом Берлина.
Голубая апрельская ночь.
На плацдармах кипит нетерпенье,
И как в Киеве, в Курске, точь-в-точь
Соловьиное пенье.
Час настал!
Батарейцы, огонь!
Из-за сказочно темного леса
В небесах, словно огненный конь,
Пролетают «эрэсы».
Артиллерия, грохоча,
Рвется в логово вражье.
Путь к Берлину рукою луча
Нам прожектор укажет.
Путь к Берлину...
Он начат давно
У несломленной волжской твердыни,
Нам солдатское счастье дано
Завершить его ныне.
Начался штурм последних высот
На берлинском прямом направленье.
Из России к нам солнце идет,
Освещая сраженье.
Мы советского солнца лучи.
Путь был долог, опасен и труден.
Грохот пушек в немецкой ночи
Слышат русские люди.
Мы идем,
Мы идем,
Мы идем,
Мы спасем их из рабства.
Час настал расквитаться с врагом.
На Берлин, сталинградцы!

16 апреля 1945

БЕРЛИН, 2 МАЯ