Товарищ мой

Идут гвардейцы по Берлину
И вспоминают Сталинград.
Так вот предел дороги длинной,
Скопленье сумрачных громад.

Окаменевшее сраженье,

Колонны пленных под дождем...
Но словно солнца отраженье
Сияет на штыке твоем.

Друзья молчат. Какую фразу

Нам должно здесь произнести,
Чтоб охватить всем сердцем сразу
Величье нашего пути?

Замолкли пушки и «катюши»,

Спокойно дышит тишина.
Мы утолили наши души,
Германия побеждена.

Мечте такой не просто сбыться,

Мы начинали тяжело,
Пришлось четыре года биться,
И столько славных не дошло.

Их волей, их предсмертной жаждой

В бою овеяло живых, —
Вот почему сражался каждый
И за двоих и за троих.

Идет счастливая пехота,

С седых громад не сводит глаз.
В Берлин открыли мы ворота,
Был ключ от них давно у нас;

Не тот, что сохранен в музее

Суровой памятью веков,
А тот, что горечью взлелеян
У переправ и у костров.

1945

ДЕЛО О ПОДЖОГЕ РЕЙХСТАГА

Ты помнишь это дело о поджоге

Рейхстага?
Давний тридцать третий год...
Огромный Геринг, как кабан двуногий,
На прокурорской кафедре встает.
Еще не взят историей к ответу,
Он хочет доказать неправду свету:
«Рейхстаг большевиками подожжен!»

Но вот пред всеми — смуглый, чернобровый

Встал подсудимый. Чистый и суровый,
Он в кандалах, но обвиняет — он!
Он держит речь, неистовый болгарин.
Его слова секут врагов, как жгут.
А воздух так удушлив, так угарен, —
На площадях, должно быть, книги жгут.

...В тот грозный год я только кончил школу.

Вихрастые посланцы комсомола
Вели метро под утренней Москвой.

Мы никогда не видели рейхстага.

Нас восхищала львиная отвага
Болгарина с могучей головой.

Прошло немало лет.

А в сорок пятом
Тем самым, только выросшим, ребятам
Пришлось в далеких побывать местах,
Пришлось ползти берлинским Зоосадом...
«Ударим зажигательным снарядом!»
«Горит рейхстаг! Смотри, горит рейхстаг!»
Прекрасный день — тридцатое апреля.
Тяжелый дым валит из-за колонн.
Теперь — не выдумка — на самом деле
Рейхстаг большевиками подожжен!

1945-1947

ПОБЕДИЛИ ВСЕ...