Товарищ Сталин. Личность без культа

По все той же сакраментальной «десятке» получили колхозный учетчик и воловщик (погонщик волов). Первый оставил на воздухе сельхозинвентарь, проявив «преступную небрежность», второй – выпустил скот не вовремя на улицу, в результате чего один из волов сломал ногу, и его пришлось зарезать… Государственные преступления, не иначе! Все эти приговоры Вышинский приводил в качестве особо вопиющего головотяпства, уже выявленного вышестоящими органами, пересмотренного и отмененного – причем с последующим снятием с должностей вынесших их судей, как совершенно непригодных профессионально. Подобную «правоприменительную практику» Генеральный прокурор именовал не иначе, как «левацким извращением», из-за которого людей, совершивших совершенно незначительные правонарушения, «начали подводить под классового врага».

На дворе в СССР вроде бы махровый тоталитаризм и жуткая диктатура – а он вон что вытворяет! Лупит советские органы юстиции за их дурное усердие, что называется, в хвост и в гриву. И что? Тиран Сталин вызывает его в кремлевский кабинет и там долго и сладострастно душит «за предательство идеалов революции» и покушение на его «личное всевластие»? Ни шиша подобного! Как раз именно Сталин горячо поддерживает Вышинского в его начинаниях – и Генпрокурор добивается-таки своего. Летом 1935 года по решению Политбюро партии судимость снимается со всех колхозников, угодивших «в жернова» «за колоски». А в начале 1936 года ЦИК и СНК СССР принимают воистину историческое постановление «О проверке дел лиц, осуждённых по постановлению ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 года «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности». Начинается масштабнейший пересмотр дел, освобождение тех, по отношению к кому явно перестарались.

Масштабы этого процесса не могут не впечатлить – из 115 с лишним тысяч судебных дел, рассматривавшихся в соответствии с постановлением от 7 августа 1932 года, проверено и пересмотрено было 95 с лишним тысяч – чуть ли не все! На свободу вышли 37 с лишним тысяч человек, находившихся в заключении «за пять колосков». К началу 1939 года осужденных по этому постановлению в местах лишения свободы оставалось немногим более 27 тысяч человек. «Но ведь и они были невиновны?!» – скажете вы, подразумевая, что все сидевшие «за колоски» были лишь жертвами судебного произвола. Не торопитесь. Напоследок приведу выдержку из донесения, поступившего на имя Сталина от руководителей ОГПУ в начале 1933 года:

«…В Ростове-на-Дону имели место масштабные хищения хлеба. Хищениями была охвачена вся система Ростпрохлебокомбината: хлебозавод, 2 мельницы, 2 пекарни и 33 магазина, из которых хлеб продавался населению. Расхищено свыше 6 тысяч пудов хлеба, 1 тысяча пудов сахара, 500 пудов отрубей и другие продукты. Хищениям способствовало отсутствие чёткой постановки отчётности и контроля, а также преступная семейственность и спайка служащих. Общественный рабочий контроль, прикреплённый к хлебной торговой сети, не оправдал своего назначения. Во всех установленных случаях хищений контролёры являлись соучастниками, скрепляя своими подписями заведомо фиктивные акты на недовоз хлеба, на списание усушки и на развес и т. п. По делу арестовано 54 человека, из них 5 членов ВКП(б)».

Это никак не «бедные колхозники» и не «пять колосков». Думаю, те самые 27 тысяч, продолжавшие «мотать срока» и семь лет спустя после принятия постановления, как раз и относились к этой категории – профессиональных ворюг, которым за «колючкой» во все времена самое место.

Главное же во всей этой истории – ее итоги. Всего за год – с лета 1932 года до лета года 1933-го хищения грузов на транспорте, приведшие Иосифа Виссарионовича в такой гнев, снизились впятеро! В такой же примерно пропорции сократились и кражи колхозного и кооперативного добра – народ проняло. До печенок, до мозга кости, до истинного понимания: «Воровать в СССР нельзя!» Близились времена, когда во многих местностях нашей Родины люди жили, забыв, что такое замок на входной двери…