Товарищ Сталин, вы большой ученый…

Два трехстишия о полувековой опале Юз Фу, одно из которых, как ему кажется, тщательно зашифровано

Два лимона на белом столе…
РЯДОМ – черный котенок…
Вдали от придворных интриг,
гоняя чаи одиноко,
вспоминаю фрейлину И
в час, когда нас застукала стража…

Радуясь торжеству жизни водоплавающих, думаю о бедах отечества

В воде ледяной
занимаются утки любовью,
а вот поди ж ты – не зябнут!
Случайный, молюсь, чтоб любая беда
сходила с народа как с гуся вода.

Погуляв, возвращаюсь к домашнему очагу

Малахай мой заложен.
Новый пропит халат.
В ночлежке забыты портки.
Но осталась надежда,
что фрейлина И
голым узнает Юз Фу.

Выпив рисовой водки, пьяненько вглядываюсь в скромное украшение фрейлины И

Бирюза, бирюза!
Ты – морская волна,
отсвет омута,
кошки дикой глаза,
васильковая рожь,
незабудки,
старинная брошь,
небеса…

БИРЮЗА —

мы вдвоем,
ты и я.
Чудеса,
золотая моя!

Послесловие для друзей

Все это начирикано
в дивном одиночестве,
под покровительством
фрейлины И.

В Китае я был бы Юз Фу,

а здесь у меня иное имя и отчество.

Поднебесная – Коннектикут

Год Змеи

Песни

За дождями дожди

В такую погодку – на печке валяться
И водку глушить в захолустной пивной,
В такую погодку – к девчонке прижаться
И плакать над горькой осенней судьбой.

За дождями дожди,

За дождями дожди,
За дождями дожди,
А потом – морозы.
Зябко стынут поля,
Зябко птицы поют
Под плащом ярко-желтой березы.

Любил я запевки, девчат-полуночниц,

Но нынче никто за окном не поет,
Лишь пьяницам-листьям не терпится очень
С гармошками ветра пойти в хоровод.

За дождями дожди,

За дождями дожди,
За дождями дожди,
А потом – холода и морозы.
Зябко стынут поля,
Зябко птицы поют
Под плащом ярко-желтой березы.

Но знаю отраду я в жизни нехитрой:

Пусть грустно и мокро, но нужно забыть,
Про осень забыть над московской палитрой
И с горя девчонку шальную любить.

За дождями дожди,

За дождями дожди,
За дождями дожди,
А потом – холода и морозы.
Зябко стынут поля,
Зябко птицы поют
Под плащом ярко-желтой березы.

1950

Песня свободы