Товарищ Цзян Цин. Выпуск первый

Когда Цзян Цин возобновила беседу и перешла к третьему периоду революционной гражданской войны (по партийной хронологии)[200], сфера описываемых ею событий то сужалась, то (когда от личных воспоминаний она переходила к коллективным) расширялась. Я отметила, что от личного «я» она перешла к коллективному «мы». О подобной подмене писал и Эдгар Сноу, которому Мао рассказывал о событиях своей жизни, относящихся к 30‑м годам. Особенно заметен был этот переход, когда речь зашла о создании Красной армии: «Его рассказ начал выходить за рамки „личной истории“ и как-то неуловимо превращаться в описание великого движения, в котором он хотя и играл ведущую роль, но как личность отошел на второй план. Вместо „я“ он говорил „мы“. Не было больше Мао Цзэдуна — была Красная армия. Вместо субъективного восприятия событий одним человеком давался объективный отчет свидетеля, которого волновало изменение судьбы народа с исторической точки зрения»[201]. У Цзян Цин коллективное «мы» ограничивалось главным образом периодом Освободительной войны. Позднее, когда она стала рассказывать о других битвах — внутрипартийных либо борьбе внутри её самой,— «я» появилось снова.

Ⅰ

«Думаю, что главу об Освободительной войне конца 40‑х годов можно было бы назвать „Годы битв и сражений против врага и пережитков прошлого“»,— начала Цзян Цин. Во всей истории революции, заявила она, период войны на Северо-Западе с 13 марта 1947 года по 12 июня 1949 года был самым трудным, но и самым важным для будущего развития. Поскольку о событиях этих двух лет она знала по личному опыту, впоследствии под её руководством некоторые из них получили отражение в искусстве. Концерт «Хуанхэ» и революционные оперы «Шацзябан» и «Красный фонарь»[202] показали всю важность этого периода.

Когда началась война, коммунисты укрепились на своих северо-западных базах, контроль над которыми они установили после Великого похода. В течение 12 лет, с 1935 по 1947 год, гоминьдановцы ни разу не осмелились нарушить границы красных районов; они малодушно прятались в горах О Мэй[203]. Упоминание этих прекрасных гор в провинции Сычуань вызвало в памяти Цзян Цин чудесные, как она выразилась, строки из «Баллады о Лушани», написанные танским поэтом Ли Бо. «Я был безумцем из Горной страны»,— продекламировала она и, прервав себя, сказала, что обязательно даст мне экземпляр этой поэмы.

Снова став серьёзной, она добавила, что по возвращении в Америку мне следует при самостоятельном изучении этого периода обратить особое внимание на работы Председателя Мао о войне сопротивления: «О затяжной войне», «О стратегических проблемах в период войны сопротивления», «О партизанской войне», «О новой демократии» и «О коалиционном правительстве». Все эти работы можно найти во втором и третьем томах «Избранных произведений» Мао. Цзян Цин очень рекомендовала мне прочитать их.

На карте, относящейся к периоду с августа 1945 года по июнь 1946 года, она показала мне, какие территории находились в руках коммунистов во время капитуляции Японии в августе 1945 года, а какие — в руках врага (гоминьдановцев). Конец второй мировой войны положил конец и войне сопротивления, которую вели главным образом 8‑я армия (командующий Чжу Дэ) и Новая 4‑я армия (командующий Чэнь И). Однако, подчеркнула Цзян Цин, руководил действиями обеих армий Председатель Мао.

После капитуляции Японии КПК оказалась в исключительно невыгодном военном положении по сравнению с гоминьдановцами. В 1945 и 1946 годах численность коммунистических войск составляла 1,2 или 1,3 миллиона человек, под их контролем находилось 130 миллионов жителей, тогда как численность войск противника составляла 4,3 миллиона человек и он контролировал свыше 300 миллионов жителей. Усилению армии Чан Кайши способствовали американские империалисты, снабжавшие его самолётами и военными кораблями для транспортировки войск. Когда коммунисты постепенно стали брать верх над Чан Кайши, он «любезно» позволил им присвоить немалую часть оружия, поставленного американцами. Коммунисты прозвали его «начальником транспортной службы».

Цзян Цин продолжала перечислять статистические данные, относящиеся к ведению боёв, количеству войск, трофеям и потерям в людях и оружии, потом, заметив, что я старательно всё записываю, сказала весело: «Не утруждайте себя, я дам вам эти таблицы».

— Это будет прекрасный справочный материал,— благодарно ответила я.

Она вскинула голову, словно я нанесла ей обиду, и воскликнула:

— Эти материалы совершенно подлинные! Ничего фальшивого в них нет!

Я никак не ожидала такой вспышки гнева, но вдруг поняла, что допустила семантическую ошибку. «Справочные материалы» так и переводятся на китайский («цанькао цзыляо»), но китайцы применяют этот термин по отношению к материалам сомнительной надёжности, пользоваться которыми надо с оглядкой. Рассмеявшись, я извинилась и объяснила недоразумение.