Товарищ Цзян Цин. Выпуск первый

Каким бы ни было положение актрис в сравнении с положением актёров, в обществе смотрели с презрением на тех и других. Даже в космополитическом Шанхае 30‑х годов их ставили на одну доску с палачами, преступниками, бродягами и проститутками, хотя лучшие из них общались с новым и растущим классом торговой буржуазии. Во всех наших интервью Цзян Цин как бы оборонялась, говоря о своём социальном положении в те дни, хотя своё волнение на этот счёт она выражала большей частью языком политики.

В начале 20‑х годов первым начал настаивать на привлечении актрис на современную сцену известный драматург и режиссер Хун Шэнь (некогда студент Гарварда)[56]. Развитие этой тенденции — использовать актрис в любительском и экспериментальном театре — ускорилось благодаря покровительству Тянь Ханя. Его влиятельное Драматическое общество Южного Китая, основанное в Шанхае в середине 20‑х годов, было предшественником как Шаньдунского экспериментального художественного театра в Цзинани, куда впервые поступила Цзян Цин в 1929 году, так и Лиги левых театральных деятелей. Обе эти драматические группы одними из первых доказали художественную целесообразность использования актрис. Хуже было с общественным мнением. По печальной иронии судьбы, Цзян Цин так и не удалось подавить личную неприязнь к Тянь Ханю (он не любил её так же, как и она его), признав его профессиональные достижения (он начал «движение за малую сцену» для любительских коллективов, а также принялся за репертуар современной драмы, что поначалу привлекло её внимание с точки зрения общественной).

Ⅰ

«В 30‑х годах в Шанхае было полно ассоциаций деятелей искусства»,— заявила Цзян Цин о левых лигах, в функции которых входила защита деятелей современного искусства от грубой гоминьдановской цензуры неортодоксальных книг, уничтожения гоминьданом авангардистского искусства, запрета новаторских фильмов и урезывания свободного образования. Каждая лига имела свою «политическую окраску», в которой равно отражались и личные качества её руководителей, и её идеология. К середине 30‑х годов среди прочих существовали лиги левых писателей, деятелей просвещения, театральных деятелей, а также Социалистическая лига. Со временем все примкнули к Федерации левых деятелей культуры, возглавленной драматургом Ян Ханьшэном, с которым Цзян Цин впервые встретилась в конце 1933 года, когда он был в числе руководителей Лиги левых театральных деятелей Хотя организационно эти лиги существовали самостоятельно, и члены Коммунистического союза молодёжи, была для непосвящённых замысловатой и запутанной.

Вскоре после освобождения из тюрьмы, примерно в новый, 1935‑й год (по лунному календарю), Цзян Цин возобновила актёрскую работу. Она впервые стала пользоваться настоящим успехом, сказала она. Некоторые левые группы начали присылать по каналам подполья посланцев для установления контактов с нею. Хотя она не была тогда в Шанхае полноправным членом партии (не имела партийного билета), то, что левые лиги искали её, ясно показывало, что они признают её личностью с «революционным характером». Они узнали её, подчеркнула она так настойчиво, словно кто-то доказывал обратное. Теперь они соперничали друге другом в стремлении завоевать её талант на свою сторону. Должно быть, они понимали, что, какими бы безобидными ни казались на первый взгляд пьесы, фильмы и другое, где она была занята, они были по своей сути революционными.

В первые месяцы 1935 года она всё ещё страдала от последствий своего долгого пребывания в тюрьме, где нехватка еды и медицинской помощи физически ослабила её. Во время заключения у неё прекратились и не возобновлялись менструации, днем её знобило и лихорадило. Эти медицинские данные были сообщены шанхайской партийной организации, и та предложила послать её в курортную зону в провинции Чжэцзян, чтобы она подлечилась в более мягком климате. Она отказалась, потому что больше всего хотела вновь включиться в культурную жизнь Шанхая. И всё же понадобилось ещё несколько месяцев, прежде чем она смогла нормально работать.

В новогодние праздники Театральная ассоциация, которой тогда руководил Тянь Хань, предоставила ей бесплатный билет на постановку его пьесы «Песня возвращения к весне»; этим они поздравили её с выходом из тюрьмы. Она рада была пойти, но не имела ничего тёплого, чтобы надеть на себя: вся её зимняя одежда исчезла, пока она находилась в тюрьме. Почти всё время она мёрзла, сказала она, и объясняла это, помимо плохой одежды, физической слабостью. Она разрешила этот вопрос, взяв на время пальто у подруги, и направилась в Золотой городской театр. Там она выбрала дорогое место на балконе, откуда могла хорошо видеть весь ход спектакля.