Товарищ Цзян Цин. Выпуск первый

— Знаете, почему я упомянула об «Унесённых ветром»? — спросила Цзян Цин.— Дело не в том, что эта книга обладает большими литературными достоинствами. Скорее, кинофильм позволил мне наглядно представить, как шла гражданская война в Америке. Я читала кое-какие литературные произведения. В молодости я немного изучала американскую историю, но не вспоминаю её ясно. Помню только Вашингтона и Линкольна. Вашингтон во главе трёхмиллионного населения нанёс поражение Британии с её населением в тридцать миллионов (фактически во времена Вашингтона оно составляло около десяти миллионов.— Р. У.). С нашей точки зрения, Вашингтон впоследствии совершил преступление, разрешив убивать индейцев. Вы — человек, изучающий историю. Я же абсолютно невежественная. Исторически, пока велась борьба с французами, он сотрудничал с индейцами, но после победы над англичанами стал безжалостно убивать индейцев. Но всё же Вашингтон был великим человеком.

Я признала, что с тех пор и поныне правительство Соединённых Штатов медлило с возмещением потерь индейцам и с обеспечением их интересов.

— Это вина монополистических капиталистических групп,— заявила Цзян Цин.—Рабочие не поступили бы так. В Калифорнии монополистические группы возникли поздно; они стали объединяться только в 30‑х годах, значительно позднее, чем на Востоке. И в вестернах 30‑х годов белые изображались варварами по натуре, чудовищно жестокими к индейцам.

— Но ведь американские вестерны, снимавшиеся в 30‑х годах, не были документальными фильмами, отражавшими подлинные факты тогдашней современности,— поспешно возразила я.— В них романтически отображался период, закончившийся примерно в 1900 году.

— Тем не менее вестерны выпускаются в Америке и сейчас,— заявила она, заканчивая на этом беседу.

Ⅰ

Однажды вечером после позднего обеда в Кантоне и приятной прогулки со мной по одному из залов её виллы Цзян Цин сообщила, что у неё есть для меня сюрприз: фильм Гарбо «Королева Христина». Лицо её пылало от предвкушения удовольствия. Этот фильм, выпущенный кинокомпанией «Метро-Голдвин-Майер» в 1933 году, издавна был одним из наиболее любимых ею. Она приказала доставить его на этот вечер из Пекина на самолёте. В её личной фильмотеке иностранных и китайских кинокартин имелась почти полная коллекция фильмов Гарбо. Но её единственная копия «Камиллы» уже и тогда была в плохом состоянии из-за многократных демонстраций в течение многих лет. И, как она отметила с огорчением, у неё не было ни одной копии «Анны Карениной».

Глаза её сверкали от радости, пока один за другим гасли огни, а когда мы погрузились в темноту, она заметила, что восхищается этим фильмом, как бы часто ни смотрела его. Фильм проецировался на переносный экран. Показ его сопровождался скрипом, кадры дёргались от старости, а движения актёров неестественно ускорялись или замедлялись. Звукового сопровождения (фильм шёл в оригинале) почти не было слышно. Не было также и китайских субтитров, что отнюдь не смущало Цзян Цин, которая великолепно знала сценарий с начала до конца. По сути, пересказ на китайском языке, нашёптывавшийся ею всё время мне на ухо, был мне гораздо понятнее, чем английский диалог.

Фильм очень заинтересовал меня не только потому, что я не видела его раньше, но ещё больше потому, что она пожелала мне его показать. В чём заключалась связь между этой европейской сказкой и поразительной историей жизни Цзян Цин? Королева Швеции в ⅩⅦ веке Христина — прекрасная и своенравная молодая самодержица, отвергавшая претендентов на брак, которые подбирались для неё старейшими придворными, ради целого ряда возлюбленных по её собственному выбору. Наконец она влюбилась в легкомысленного испанского посла (Джон Гилберт), прибывшего в Швецию, чтобы просить её согласия на брак с королём Испании. Переодетая в идущий ей костюм молодого человека, она отправляется на постоялый двор, где ждут прибытия посла. Поскольку постоялый двор переполнен, обоих «молодых людей» помещают в одну комнату. К концу вечера она сбрасывает с себя личину юноши[80]. Они страстно влюбляются друг в друга, что ведёт к её отречению от престола ради него. Но вскоре он умирает, а Христина лишается и любви и власти. Фильм кончается тем, что Гарбо, светящаяся внутренним светом и спокойствием, в своей классической позе в профиль стоит на носу своего корабля, бесстрашно взирая вперёд, в неясное будущее.