Товарищество Кольца

Трудные места попадались все чаще, и продвижение вперед замедлилось. Временами казалось, что путники безнадежно застряли в глубинах гор. Сказать, что все устали, значило бы не сказать ничего, но мысль об отдыхе особой радости не приносила. Настроение Фродо несколько поднялось после спасения, еды и питья, но теперь опять навалились неуверенность и страх. Хотя в Ривенделле его излечили от раны, она не прошла бесследно. Чувства его обострились, он ощущал невидимые предметы. Фродо заметил в себе еще одно изменение: он видел в темноте лучше всех своих товарищей, за исключением, может быть, Гэндалфа. Он был Хранителем Кольца, оно висело у него на груди и казалось тяжелым грузом. Он чувствовал Зло впереди и позади себя, но ничего не говорил, только крепче сжимал рукоять меча и, спотыкаясь, шел вперед.

Путники редко разговаривали, да и то — торопливым шепотом. Не слышалось ни звука, кроме их собственных шагов: глухой стук башмаков гнома Гимли, тяжелая поступь Боромира, легкие шаги Леголаса, мягкие, крадущиеся шаги хоббитов, а в арьергарде — твердая поступь Арагорна. Останавливаясь на мгновение, они вообще ничего не слышали, кроме редкого потрескивания посоха или капающей воды. Однако Фродо начал слышать, или ему показалось, что слышит, что-то еще — как будто слабый шелест мягких босых ног. Этот звук никогда не становился достаточно громким или близким, чтобы поверить в него окончательно, но, начавшись, он не замолкал, пока двигался отряд. И это было не эхо: когда путники останавливались, звук еще несколько мгновений был слышен и только потом замирал.

Они опустились в подземелье Мории после наступления ночи. Несколько часов были в пути лишь с одной короткой остановкой, пока Гэндалф не встретился с первым серьезным затруднением. Перед ними в широкой темной арке открывались три туннеля: все они вели в одном и том же направлении — на восток, но левый туннель уходил вниз, правый поднимался, а средний был пологим и очень тесным.

— Совсем не помню этого места, — сказал Гэндалф, в неуверенности останавливаясь под аркой.

Он поднял посох в надежде отыскать какие-нибудь знаки или подсказки, чтобы облегчить себе выбор, но ничего подобного не увидел.

— Я слишком устал, чтобы решать, — сказал он, качая головой, — и вы, вероятно, устали не меньше меня, если не больше. До конца ночи остановимся здесь. Вы знаете, снаружи старая луна уже сдвинулась к западу и ночь перевалила за половину.

— Бедный Билл! — проговорил Сэм. — Интересно, где он? Надеюсь, его не съели волки!

Слева от большой арки они обнаружили каменную дверь: она была прикрыта, но поддалась легкому нажиму. За ней оказалось большое помещение, высеченное в скале.

— Стойте! Стойте! — крикнул Гэндалф Мерри и Пиппину, двинувшимся было вперед в уверенности, что отыскали место, более подходящее для спокойного отдыха, чем открытый проход. — Стойте! Мы не знаем, что там внутри. Я войду первым.

Он осторожно пошел вперед, остальные — за ним.

— Вот! — он ткнул посохом в середину пола. У своих ног путники увидели большое круглое отверстие, напоминавшее колодец. Разбитые ржавые цепи лежали на краю и опускались в темную яму. Рядом валялись обломки камня.

— Один из вас мог упасть туда, и никто не знает, когда бы он ударился о дно, — сказал Арагорн Мерри. — Всегда идите за проводником.

— Похоже на помещение охраны, что сторожила эти три прохода, — сказал Гимли. — Отверстие, очевидно, колодец, из которого брали воду, оно закрывалось каменной крышкой. Но крышка разбита, и в темноте надо быть осторожнее, чтобы не свалиться.

Любопытство Пиппина было возбуждено загадочным колодцем. Пока остальные разворачивали одеяла и устраивали постели у стен помещения, как можно дальше от отверстия в полу, он подполз к краю и заглянул вниз. Холодный воздух, поднимающийся из неимоверных глубин, ударил ему в лицо. Повинуясь внезапному импульсу, он схватил камень и пустил его в отверстие. Сердце его ударило много раз, прежде чем где-то глубоко внизу раздался звук, глухой, будто камень упал в какую-то обширную пещеру.

— Что это? — всполошился Гэндалф.

Услышав объяснение Пиппина, он облегченно вздохнул, но глаза его сердито сверкнули.

— Глупый Тук! — пробормотал он. — Это серьезное дело, а не увеселительная прогулка хоббитов. В следующий раз прыгай сам, впредь не будешь мешать своими выходками. А теперь тихо!

В течение нескольких минут ничего больше не было слышно. Потом из глубины донесся слабый стук, но вскоре прекратился, а чуть позже замерло и эхо. Стук походил на какие-то сигналы, но больше не повторялся.

— Это стучал молот, или я ничего не понимаю в молотах, — сказал Гимли.

— Да, — согласился Гэндалф, — и это мне не нравится. Может, он не имеет ничего общего с дурацким поступком Перегрина, но, вероятно, потревожено что-то такое, чего лучше было бы не задевать. Умоляю, не делайте больше ничего подобного. Я хочу хоть немного отдохнуть, пока еще что-нибудь не случилось. В наказание Пиппин будет дежурить первым, — проворчал волшебник, закутываясь в одеяло.