Тожесть. Сборник рассказов (СИ)

Я не верю. Я знаю, что ты вернешься. Просто не надо тянуть, хватить мучить себя, хватить уничтожать меня. Возвращайся. Мы все исправим. Если тебе нужна помощь, мы найдем того, кто поможет. И я пройду это с тобой. Вместе мы найдем новые пути, новые варианты сосуществования. Пожалуйста, Сонь, приезжай обратно. Ты пишешь, что мы никогда не смотрели друг на друга, чтобы дать себе шанс узнать. Мы никогда не говорили так, чтобы по-настоящему понять, кто мы и зачем. До этих дурацких писем мы говорили о всем на свете, только не о нас. Почему-то так непринято. Почему-то это кажется лишним.

Мне так больше не кажется. Я соскучился. Очень. Очень соскучился, Сонь. Просто приезжай. Хочешь, мы никогда больше не вспомним об этом. Или будем говорить пока не устанешь, пока не скажешь все, что хотела, но боялась. Никакого больше Евгения, я клянусь. Никакой холодной ванны. Никакой войны.

Если мы и сейчас не дадим себе шанс, то через год тупо не вспомним, почему были вместе. Но была ты, бы я. Было что-то важное. Была же причина. Возвращайся, мы вспомним. А если нет, то найдем новую. И будем.

Будем поливать фикус.

Только возвращайся.

Я очень жду.

Жека.

14.11.2018

Пересчитала письма. Получается, это уже четвертое. Я думала, что к четвертому письму пойму про нас что-то важное. Что-то, объясняющее, почему так вышло. Что-то, дающее мне ответ, как быть с этим теперь, когда я все решила, когда я почти уже все сделала, но до сих пор иду наощупь, потому что нет сил открыть глаза.

На самом деле, все очень просто, Жек. Если хочешь найти что-то, перестань жмуриться. А я все жмурюсь и жмурюсь, до красных точек в темноте. Я такая трусиха, Жек. Сама себя ненавижу за эту трусость, ненавижу и терплю, и ничего не делаю, но если не сейчас, то я уже никогда. А никогда — это такое нестерпимое слово. Оно даже на вкус, как старую монетку полизать. Железо и грязные руки. Я не хочу оставлять тебе это самое никогда. Я напишу, Жек. Я сейчас соберусь с мыслями и все тебе напишу.

Черт. Правда. Пальцы отказываются попадать по клавишам. Дурацкий телефон, купленный не глядя. Я так долго сидела с утонувшим его предшественником, все пыталась погуглить, что же такое со мной происходит, что пошла за новым с мокрыми волосами. Потом пыталась вспомнить, как собиралась, выходила из дома, как шла в магазин и брала первый попавшийся пластиковый гробик на витрине. Я потом глазам своим не поверила, когда прочитала сообщение от банка. Столько деньжищ ни на что. Но мне очень нужно было понять, найти ответ, разыскать решение.

Я вбивала и вбивала симптомы. За-тор-мо-жен-нос-ть. Тре-во-га. Пус-то-та. Вы-па-де-ни-е. И мне находилось миллион ссылок, а я все вводила и вводила раз за разом одно и то же. Надеялась, что увижу другой ответ. Что добрый гугл напишет, мол, все с тобой нормально, Сонь. Дыши. Так, я опять не о том. Видишь, меня перекрывает, стоит только подойти. Сразу хочется писать, о чем угодно, главное, о другом.

Например, ты знал, что фикус нужно не только поливать, но и листья ему сбрызгивать? А еще он не любит сквозняков и прямых солнечных лучей, вот такой капризный парень, оказывается. А ты говорил, что собаку не надо заводить, не справимся. Фикус ничем не лучше собаки. Только хвостом не машет, что минус, Жек, всегда лучше, если тебе кто-то рад, если кто-то машет хвостом. Если кому-то важно, что ты есть, такой, как есть, главное, что есть.

Или вот, может ли ударить током телефон, упавший в воду? Чисто гипотетически — может. Но разряд такой маленький, что ты и не почувствуешь. Настолько же ничтожный, как боль от укуса комара. В разы меньше, чем от прокусанной обратной стороны щеки.

Или, когда один очень думает о ребенке, а второй и слышать об этом не хочет. Ни собаку не хочет, ни ребенка. Дела, Сонь, очень много дел, Сонь, чертовски много дел, адски мало денег, невыносимо не хочется ответственности. Вот, есть у тебя фикус, поливай его умеренно. У фикуса никогда не будет вертлявого хвоста и чьих-то там глаз, никакого хвоста не будет, никаких глаз. Фикусу не нужно внимание и забота. А в нашем доме, Сонечка, забота и внимание ресурс редкий, реликтовый почти, нам самим его не хватает, вон, фикус чахнет, мы чахнем, зачем сюда ребенка, глупая, незачем, иди лучше посуду помой.

Так это было, Жек?

Что ты подумал, когда я предложила тебе? Не просила еще, не умоляла, не ставила перед фактом. Предложила. Давай попробуем? Мы так давно в этом вакууме нас, нам так удобно в нем, нам так спокойно, здесь хватит места еще для кого-то. Может, для собаки. Может, для человека. Маленького человека. С чьими-то глазами. Но ты выбрал фикус. С ним не страшно. Можно не протирать листья, не прятать от сквозняка. Фикус не станет плакать, фикус не станет грызть ботинки из натуральной замши. Фикус лучше собаки, да, малыш? Фикус лучше малыша, да, Жек?

Мне до сих пор интересно, что ты тогда подумал. Блажь? Вот же выдумала? С ее-то наследственностью? С моей-то занятостью? С нашей-то неустроенностью? Перебесится? Перебесится! Всегда бесится-бесится, а потом хоп! и перебесилась.

Но таблеточки стоит проверить.