Другой проблемой, присутствующей в этом толковании, является отсутствие прямой смысловой аналогии между падением монархии и получением женщинами избирательных прав. Хотя эти события имеют некоторую историческую связь, невозможно сказать, что женское избирательное право заменило собой рухнувшую в 1917 году русскую монархию — а образ Девы Марии, восседающей с царскими атрибутами на троне русских государей в Вознесенской Церкви в Коломенском, скорее должен был бы указывать именно на это. Собственно, в самом факте получения женщинами избирательных прав довольно мало специфически русской исторической проблематики — суфражизм не играл особой роли в истории России ни до, ни после этих событий, а решение Временного правительства находилось в русле формирующейся общемировой практики. Таким образом, невозможно сказать, что женское или суфражистское движение в какой-то мере заменило собой монархию — в отличие от части церковных кругов, поддерживавших восстановление патриаршества, оно и близко не имело подобных претензий. Собственно, избирательное право женщины получили в рамках продвигавшейся Февральской революцией общедемократической повестки, а не как результат деятельности какого-то отдельного женского движения. Таким образом, толкование явления Державной как символа получения женщинами избирательных прав очевидно выглядит еще менее вероятным, чем связь этого события с произошедшим в 1917 году восстановлением патриаршества.
Таким образом, корректное толкование явления Державной иконы, скорее всего, должно лежать в русле двух традиционных версий — первоначальной версии, связанной с пониманием явления как знамения спасения России, и более поздней монархической версии. Получить какое-то четкое обоснование нашего толкования с необходимыми временными привязками мы, вероятно, сможем, сопоставив явление Державной иконы Богородицы с Фатимскими явлениями. Возможно, что явление Державной и Фатимские явления содержат одно и то же послание свыше, переданное нам в разных образах и на разных символических языках, и нахождение соответствий между этими событиями может дать нам ключ к пониманию духовного смысла явления Державной иконы. Примечательно, что мысль о том, что явление Державной и Фатимские явления находятся в какой-то таинственной связи, уже не раз высказывалась в литературе.
Явления Девы Марии португальским детям в 1917 году стали одним из самых известных католических явлений Богоматери. Принципиальную роль в них играют «три тайны», переданные во время явления 13 июня. В тексте «второй тайны» мы читаем: