Траектория полета

За одним концом стола сидел Джеймс с ноутбуком, за другим – Джорджия, листала свои толстые каталоги. Копия статьи с именами художников, которую дала им Мейси, лежала возле Джорджии. К каждому имени было добавлено пояснение, написанное от руки, а одно имя из двух зачем-то обведено красным. Мейси узнала закругленный, с петельками, почерк – она помнила его с тех времен, когда тайком почитывала дневник сестры. Единственное, что в их с Джорджией дневниках было общего – совершенно неразборчивый почерк. У Бекки такой же. Мейси никогда не переставало изумлять одно обстоятельство: их бабушка была талантливой художницей, но ни ее дочь, ни внучки не то что рисовать не умели, а не могли даже красиво написать свои имена.

– Нашли что-нибудь? – поинтересовалась Мейси.

Джеймс оторвал взгляд от ноутбука.

– Ничего нового. Знакомая Джорджии в музее посмотрела на имена, которые вы им дали, и сразу поняла, кто из них мог нарисовать пчел. Эмиль Дюваль разрабатывал узоры для «Хэвиленд и Ко» в конце девятнадцатого века, в том числе по индивидуальным заказам. Другой художник из списка работал только для коммерческого рынка, и все его проекты хорошо известны.

Джорджия слегка отодвинула свой стул от стола.

– Поэтому сейчас я изучаю частный рынок. Я просмотрела, кажется, все образцы лиможского фарфора, вышедшего на коммерческий рынок за последние сто пятьдесят лет, и не нашла ничего даже отдаленно похожего на то, что нам нужно. Поэтому, полагаю, это был частный заказ, разработанный Эмилем Дювалем для конкретного заказчика. Хорошая новость состоит в том, что в таком случае фарфор Джеймса будет гораздо более ценным. Конечно, я могу ошибаться, но лучше я пока проверю эту версию, чем продолжу искать иголку в стоге сена. По крайней мере, поможет нащупать верное направление поиска.

– Сколько времени это займет? – спросила Мейси.

Джеймс и Джорджия оба посмотрели на нее.

– Это ведь может занять вечность, – продолжила Мейси. – И как вы узнаете, что Дюваль – тот, кто нам нужен? Было бы не так жаль тратить время на поиски информации о нем, если бы у нас имелись подтверждения, что он рисовал для того же завода, в то же время и именно насекомых.

– Мы выяснили, что отец Дюваля был пчеловодом возле Лиможа, и Эмиль изображал на фарфоре почти исключительно пчел, – со спокойной уверенностью пояснила Джорджия. – Думаю, достаточное подтверждение, и нам нужно копать в этом направлении, пока мы не попадем на жилу или не ухватимся за новую ниточку.

Джорджия взяла стопку старых пожелтевших бумаг, затем обошла стол кругом и вручила их Мейси.

– Пока мы ищем рисунок и художника, может, займешься этим?

Мейси посмотрела на груду бумаг и узнала в них старые документы, которые они достали из буфета бабушки.

– И что мне с этим делать? – натянуто спросила она.

– Просмотри их. Ищи имя «Аделина». Читай на обратной стороне фотографий. Оно что-то значит для Берди.

Мейси посмотрела сестре в глаза, однако возражать не посмела. Джорджии всегда трудно отказать. Тем более трудно сделать это младшей сестре, которая всегда хотела, чтобы ее приняли в игру.

– Зачем?

Ноздри Джорджии дрогнули, и Мейси испытала легкое торжество оттого, что удалось ей досадить.

– Потому что, если этого не сделаешь ты, поиском Аделины займусь я, что отсрочит мой отъезд.

– Ладно.

Мейси бросила бумаги на стол и села. Подняв взгляд, она заметила в глазах Джеймса едва уловимую смешинку.

Лежавший на столе перед ним телефон зазвонил. Джеймс посмотрел на экран, протянул руку, выключил звонок и вернулся к ноутбуку. Телефон зазвонил опять, но на этот раз Джеймс даже не повернул головы.

– Можете поговорить, – сказала Джорджия. – Вы нам не помешаете.

– Это помешает мне, – сказал он, не отрываясь от монитора ноутбука. – Моя старшая сестра Кэролайн, звонит уже в сотый раз. Если она не говорит со мной ежедневно, то сразу воображает себе, что со мной что-то случилось. Я вчера отправил ей сообщение и, пожалуй, отправлю сегодня еще. Иначе она вполне способна выследить меня и при-мчаться сюда.

Он на мгновение поднял глаза, и стало ясно, что шутит он только отчасти.

– Наша мать умерла, когда я учился в старших классах, – пояснил он. – С тех пор Кэролайн считает, что обязана заменить нам всем мать. Я постоянно твержу ей, что мне вторая мать не нужна, а она не слушает. Остальные сестрички тоже очень общительны.

– Настоящие сестры, – со вздохом проговорила Мейси.

Она принялась сортировать документы по типам: квитанции, фотографии, газеты и прочее. Склонность к организации всего и вся проявилась в ней задолго до того, как она стала учителем. В детстве она расставляла ботинки Барби по цвету, а плюшевых зверей – по алфавиту. Позже она заметила, что у Джорджии тоже есть похожий пунктик: сестра считает предметы, задерживая дыхание, и ставит часы на пятнадцать минут вперед. Словно они обе понимали, что существуют в непрестанном хаосе, в эпицентре которого – их мать, и испытывали потребность хоть в каком-то порядке.

Почти час они работали в тишине, пока к ним не пришла Бекки.

– Мне скучно.