Знай, буря может встать из малой тучки
Великая и загасить твой пыл,
И зычный крик, и дерзостные речи!
Тевкр
А я — я видел одного безумца:
И кто-то… очень на меня похожий…
Сказал ему: "Безумный человек!
Не относись презрительно к умершим —
Ты на себя несчастье навлечешь!"
Так он увещевал его… А ныне…
Я не его ли вижу?.. Это — он?..
Не кто иной!.. Ясна ль моя загадка?
Mенелай
Я ухожу. Срам, ежели узнают,
Что применял я речи, а не власть.
Тевкр
Как говорит глупец слова пустые!
Хор
Будет распря, великая будет борьба, —
Так не медли же, Тевкр, торопись, начинай,
Погребальную яму копай мертвецу —
Пусть лежит, упокоен в могиле сырой,
Приснопамятной людям вовеки.
Тевкр
А вот как раз жена его и сын
Сюда идут украсить холм могильный
Несчастного. О, подойди, дитя,
К родителю, жизнь давшему тебе.
Сядь близ него, держа в ручонках пряди
Волос моих, своих и материнских —
Дар трех просящих. Если ж кто из войска
Захочет силой оторвать тебя
От мертвого, — пусть, родиной отвергнут,
Погибнет гнусной смертью, без могилы.
Да будет срезан род его, как я
Срезаю эту прядь. Возьми ее.
Колена преклони пред ним… А вы —
Не женщины, не стойте робко одаль.
Итак, иду — ослушник — рыть могилу.
Хор
Скоро ль скитальческим годам предел?
Долго ль еще
Им приводить за собой неизбывные
Муки? Долго ль еще
В сечах злых
Нам копьем потрясать у стен
Эллинам —
Позор и срам?
Чт
Чт
До срока в приют всеприимный Аида
Тот, кто эллинам первый преподал
Бранное дело,
Искусство мечом ненавистным владеть!
Пошли за бедами беды…
Род людской!
Лишен я венков — то его вина! —
И кубков глубоких с влагой вина,
Забыл я утехи сборищ веселых,
Забыл я звуки сладостных флейт…
Ах он несчастный!..
Отнял у нас
Ночи блаженства.
Любовь, о, любовь!
Нет и любви, увы!..
Лежу на земле
Неприбран, немыт —
Одна лишь роса, что ни ночь,
Мочит мне волосы…
Не забыть злополучной Трои!
Рядом со мной, бывало, вставал
Верной оградой от страха ночного,
От дротов вражьих — отважный Аякс.
А теперь… он жертвою стал разъяренного
Какой же отныне
Радости ждать?
Теперь — быть бы там,
Где над зыбями встал
Лесом одетый,
Морем омытый
Суний
155, и, мимо пройдяЕго плоского темени,
Святым поклониться Афинам!
Тевкр
Что быстро к нам идет сам Агамемнон,
И ясно — ждать недобрых надо слов.
Агамемнон
Ты, как доносят мне, в хвастливой речи
Посмел нас безнаказанно хулить?
Сын пленницы! О, если б благородной
Ты вскормлен был, — как стал бы ты кичиться,
Как задирал бы голову, когда,
Ничтожный сам, за призрак, за ничто
Так ратуешь! Клянешься, что над войском,
Что сам, как царь, приплыл сюда Аякс?
Такую речь терпеть ли от… раба?
Чего о нем так гордо ты кричишь?
Гд
Где б не был я? Иль он один — ахеец?
Не стоило аргивян созывать
Решать судьбу Ахиллова доспеха,
Коль нас теперь так ославляет Тевкр, —
Когда, и побежденные, вы все же
И, посрамленные, всегда готовы
Напасть на нас иль тайно уязвить.
Да, с нравами такими невозможно
Установить какой-либо закон, —
Коль будем отводить мы тех, кто избран,
А задних выдвигать начнем вперед.
Не быть тому. В беде надежней всех
Не тот, кто мощен и широкоплеч, —
Одолевает в жизни только разум.
Им управляет незаметный кнут.
Предвижу: это самое лекарство
Ждет и тебя, коль ты умней не станешь,
Коль будешь забываться, распустив
Язык нахальный… из-за мертвеца!
Эй, протрезвись! Ты знаешь, чей ты сын, —
Хоть бы позвал свободного сюда,
Чтоб за тебя поговорил он с нами, —
А то тебя мне трудно разуметь:
Хор
Сдержитесь же, благоразумны будьте,
Вы оба! — вот мой лучший вам совет.
Тевкp
Увы! Как скоро подвиги умерших
Стираются! Как предает их память!
Он двух достойных слов сказать не хочет!
Ты позабыт, Аякс… А за него
Не раз ты жизнью жертвовал в сраженье!
Да, все прошло… погибло без возврата.
Ты, столько праздных слов наговоривший,
Вас выручил один, когда в окопы
Вы спрятались, разбитые врагом,
Уже без сил, а пламя между тем
Охватывало палубы судов,
И Гектор через рвы высоко прядал,
К ним прорываясь?.. Помнят все: Аякс
Тот подвиг совершил, — а ты толкуешь,
Что где б он ни был, там бывал и ты!
Что он исполнил долг, вы признаете?
В единоборство, сам, без принужденья,
По вольной жеребьевке; он не бросил
Комок из влажной глины, — нет, он сделал
Нелипкий шарик, подвижной, чтоб первым
Он выпасть мог из шлема с пышным гребнем.
Таков был он, — а я при нем был, раб,