Трагедия Русской церкви. 1917–1953 гг.

Между тем Собор 1917–1918 гг. предпринял важнейшие шаги к восстановлению самостоятельности и «неприкосновенности» епископа. Вспомним, что, согласно определению Собора, только в «исключительных и чрезвычайных случаях, ради блага церковного, допускается назначение и перемещение архиереев высшей церковной властью». При нормальном же порядке вещей «архиерей пребывает на кафедре пожизненно и оставляет ее только по церковному суду или по постановлению высшей церковной власти в случаях, указанных выше» (т. е. в чрезвычайных. – Л.Р.). Если так оговариваются права патриаршей власти вместе с избранными Поместным собором, Священным синодом и Высшим церковным советом, по отношению к епархиальному архиерею, то как мог дерзнуть временный заместитель, с ограниченными полномочиями, единолично распоряжаться судьбами целой группы епископов?! В русском епископате тогда еще не созрело представление о том, что из всех вопросов «принципиальных и общецерковных» самым принципиальным и наиболее важным для судеб Церкви является именно вопрос о перемещении, запрещении и смене епископов, ибо тот, за кем признается такое право, получает возможность определять по своему усмотрению состав иерархии и тем самым – все направление церковной жизни.

Та легкость, с которой епископы согласились с правом «временных заместителей» накладывать прещения, привела к тому, что митрополит Сергий смог в дальнейшем сделать церковно-административное насилие над епископатом основным оружием для утверждения своей власти и своего духа в Русской церкви. Это оружие, испробованное митрополитом Сергием на григорианах, когда он был прав по существу, он применил вскоре против митрополита Агафангела в ситуации, когда занимал позицию уже по существу ложную.

5/18 апреля 1926 г., отбывший срок очередной ссылки митрополит Агафангел обратился из Перми с сообщением о своем вступлении в исполнение обязанностей патриаршего местоблюстителя, на основании постановления собора, установившего порядок патриаршего управления Русской церкви; послания патриарха Тихона от 2/15 июля 1923 года, разъяснявшего назначение митрополита Агафангела в 1922 г. ссылкой на это постановление; и, наконец, распоряжения патриарха от 25 декабря/7 января 1925 г. Казалось бы, безвластие в Церкви заканчивается, она получает нового, канонически безупречного первоиерарха, наделенного всей полнотой патриарших прав. Кто, как не митрополит Сергий, должен был первый приветствовать нового первосвятителя и свидетельствовать перед всей Церковью о безупречной законности его полномочий!

Но не тут-то было!

Получив от митрополита Агафангела письмо, извещающее о вступлении его в должность патриаршего местоблюстителя, с распоряжением о возношении его имени за богослужением, митрополит Сергий, вместо радостного приветствия, начинает упорную тяжбу за сохранение своей личной власти. В первом же ответе митрополиту Агафангелу митрополит Сергий показал полную осведомленность в сути чрезвычайного соборного постановления о местоблюстительстве.

«Прежде всего, – писал митрополит Сергий, – собор 1917–18 гг. сделал св. патриарху поручение, в изъятие из правил, единолично назначить себе преемников или заместителей на случай экстренных обстоятельств. Имена же этих заместителей патриарх должен был, кроме их, не объявлять, а только сообщить Собору в общих чертах, что поручение исполнено… В силу именно такого чрезвычайного поручения св. патриарх и мог назначить вас своим заместителем грамотой от 20.4/03.5 1922 г. единолично. О вас и говорит святейший в его послании от 2/15 июля 1923 года».

Попутно отклонив ссылку митрополита Агафангела на старшинство по хиротонии, которой митрополит Агафангел хотел придать дополнительную убедительность своим правам, митрополит Сергий, далее, возражает по существу. Указав, что власть уже принял митрополит Петр, митрополит Сергий отмечает, что «в распоряжении святейшего нет ни слова о том, чтобы он принял власть лишь временно, до возвращения старейших кандидатов. Он принял власть законным путем и, следовательно, может быть ее лишен только на законном основании, т. е. или в случае добровольного отказа, или по суду архиереев».