Трагедия Русской церкви. 1917–1953 гг.

Две ложные тенденции просматриваются в этом письме митрополита Сергия. Во-первых, он поддерживает ошибочную позицию митрополита Петра, полагавшего, что он должен оставаться или считаться первосвятителем, несмотря на невозможность своего фактического участия в управлении Церковью. Ясно, что, сохраняя этот сан и требуя возношения своего имени, митрополит Петр стремился воспрепятствовать захвату власти – место первосвятителя оказывалось занятым. Но точно так же это символическое сохранение за собой места первосвятителя могло воспрепятствовать его занятию другим законным первоиерархом, как это и случилось в связи с митрополитом Агафангелом (не забудем, что оставался еще третий возможный местоблюститель – митрополит Кирилл!).

Безусловно, митрополит Петр для блага Церкви отказался бы от своего местоблюстительства в пользу митрополита Агафангела, если бы знал ситуацию и мог принять в ней участие. Но именно этой возможности он и был в данный момент лишен, что открывало путь для всяческих манипуляций с его именем. Митрополит Сергий использовал имя митрополита Петра для защиты первосвятительского места как от незаконных претендентов, так и от вполне законных. Раз уж митрополит Сергий управлял Церковью от имени митрополита Петра, то от имени митрополита Петра он и должен был передать все полномочия митрополиту Агафангелу. Если бы митрополит Петр не передавал свою власть заместителям и не требовал обязательного возношения своего имени, то самоуправляемые епархии сразу же признали бы митрополита Агафангела законным местоблюстителем – и никакой борьбы за власть возникнуть не могло бы. Митрополит Петр даже в случае своего возвращения из ссылки не мог бы стать «конкурентом» новому местоблюстителю, т. к. его полномочия должны были прекратиться уже с момента ареста, и никаких оснований требовать их возвращения при действующем местоблюстителе митрополит Петр не смог бы.

Нет сомнения в том, что митрополит Сергий рассмотрел все эти соображения и, опасаясь потери власти, выдвинул второй, ложный и крайне угрожающий тезис: «или по суду архиереев» – намекая на возможность лишить таким образом прав любого претендента на местоблюстительство! Поскольку патриарший местоблюститель являлся полноправным первоиерархом, то для привлечения его к суду, очевидно, требовалось соблюдение тех же условий, что и для привлечения к суду патриарха. Об этой процедуре соборное определение от 8/21 декабря 1917 г. гласило:

«В случае нарушения патриархом прав и обязанностей его служения, вопрос о признании в его действиях наличности поводов, могущих повлечь за собой его ответственность, разрешается соединенным присутствием Священного синода и Высшего церковного совета. Самое же предание суду и суд над ним совершается Всероссийским собором епископов с приглашением по возможности других патриархов и предстоятелей автокефальных Церквей, причем как для предания суду, так и для обвинительного приговора требуется не менее 2/3 наличных голосов».

Таковы условия, необходимые для предания суду первоиерарха! Между тем митрополит Сергий не случайно оговаривается о возможности привлечения митрополита Петра к суду архиереев – в дальнейшем, оказавшись в безвыходном положении, он еще раз, более конкретно, повторит эту угрозу. Тем более он готов применить эту санкцию к митрополиту Агафангелу, полномочия которого он не признает! Заметим, что полная неопределенность не имеющего соборного обоснования понятия «суд архиереев» позволяет митрополиту Сергию понимать под Собором архиереев любую произвольно подобранную кучку своих сторонников. Мы видим, таким образом, что дух насилия сопровождает митрополита Сергия с первых же шагов его самостоятельной деятельности. И все его «канонические» ухищрения неизменно преследуют одну цель – не отдавать власть никому и никогда!

После обмена письмами и личных переговоров митрополит Сергий 10/23 мая направляет митрополиту Агафангелу письмо с угрозой отстранить его от управления Ярославской епархией, если он не восстановит возношение по епархии имени митрополита Петра как местоблюстителя. В ответ на это 11/24 мая митрополит Агафангел направил митрополиту Сергию телеграмму: