Трагический эксперимент. Книга 3

Только к августу удалось стабилизировать фронт на новых рубежах. Поражение не означало разгрома: начальник генштаба генерал М. В. Алексеев сумел организовать планомерное отступление войск, а по сути, их давно назревшую передислокацию. Отныне доверие царя своему начгенштаба было полное. С разницей в один день произошли два ключевых события: царь принял на себя Верховное главнокомандование — а 236 депутатов Думы (из 442) образовали «Прогрессивный блок», к которому примкнули три фракции Госсовета. Тон задавали кадеты — Партия народной свободы во главе с П. Н. Милюковым. Так началось российское первое двоевластие — между Думой и Двором. Их конфликт продолжался двадцать месяцев и разрешился Февралём.

Вот такая «картина маслом». Но ещё не вся, нужно ещё оглянуться на тыл.

Во Франции взбунтовавшихся солдат русской бригады судили военные трибуналы. Выбор был один из двух — либо в Иностранный легион, опять под пули, либо на каторгу, под батоги. Такая же участь ждала и тысячи французских солдат, воткнувших в землю штыки. Во всех странах Запада, втянувшихся в войну, была провозглашена «диктатура тыла»: полный запрет забастовок — от них отказались даже профсоюзы, запрет агитации против войны — от неё открестились даже «революционные партии». Рабочих приравняли к военнослужащим и подвергали таким же наказаниям, как за нарушение воинского устава. При этом строжайшая цензура. Превентивные аресты. Конфискация имущества лиц, заподозренных в измене родине. Государственный контроль над железными дорогами и даже над частными предприятиями.