Трагический рейс

Ветер повернул на запад; замираю от ужаса при мысли, что течение снесет меня назад и я проскочу за несколько сот миль не только от рифов «Сциллы», но и от островов Анамба, ближайшей из возможных стоянок. Видимость сокращается до менее 20 метров. Огромные капли дождя хлещут меня, как градины. Я чувствую себя почти покойником, но, все-таки надеясь, что направление ветра не изменится мгновенно, продолжаю неистово грести, сохраняя два румба на левый борт, чтобы компенсировать дрейф. Мне потребовалось полчаса, чтобы преодолеть последние 300 метров, и вот наконец за серой стеной дождя я различаю прямо по ветру в 20 метрах белеющий силуэт призрачного корпуса «Синга Бетины». Но я совершенно выбился из сил, почти не способен двинуть веслом и изрядно перепуган. Мобилизую остатки энергии, чтобы покрыть остающиеся 20 метров, и теряю почву под ногами после каждого удара весла. Жозе, еще более промокшая, чем я, наклоняется над кормой, готовясь бросить мне конец. Думается, что у меня уже нет сил схватить его так, чтобы не опрокинуться. Достигнув судна, как мне показалось, через 100 лет, я схватился за задний бакштаг, задал фалинь сампана на кнехт и рухнул на дно трюма.

Через полчаса ливень прекратился. Он был настоящим чемпионом даже для бухты Джасон. Завтракаем при последних каплях дождя, падающего из низких туч. Затем созываем совет, чтобы обсудить, какие меры надлежит принять. Решаем идти через бухту до устья Седили-Бесара и, если это удастся, подняться по реке до Танджунг-Румбау. Там в хорошем укрытии, располагающем лучшими ресурсами, чем Кампонг-Лаут, нам будет спокойней ожидать, пока перезарядят аккумулятор.

Поднимаем паруса и из предосторожности берем один ряд рифов (или, скорее, один бамбук). Впервые, поскольку мы держим курс на север, ощущаем радость плавания при полных парусах. За час мы прошли пять миль до входа в Седили-Бесар. Река как будто достаточно широка, и мы спокойно входим в нее. Довольно занятно пробираться среди отмелей песчаных банок и менее безобидных скал, верхушки которых торчат из воды. Думаю, что фарватер должен находиться у правого берега, то есть того, который оказывается с левого борта, если подниматься вверх по течению. Мы почти касаемся пальм, склонившихся над потоком, и подбираем шкоты, чтобы паруса хорошо наполнялись ветром. Вдруг у нас замирают сердца: совсем рядом на обоих берегах стоят огромные мачты, подвешенные к ним провода пересекают реку в виде дуги, изгиб которой совсем не кажется нам привлекательным! Мы так близко от мачт, что любой маневр исключается: нельзя было бы держаться к ветру, даже при достаточной ширине фарватера, а он отнюдь не широк. Несущее нас течение и ветер на три румба сзади потребовали бы слишком много времени на этот маневр. Остается только как можно ближе прижаться к берегу в том месте, где провода проходят выше, и надеяться, что все обойдется благополучно. Наша жизнь зависит от счастливого случая, но будет ли судьба к нам милостива?!.

Фок-мачта прошла под самым низким проводом, но до него, кажется, оставалось лишь несколько сантиметров. Теперь очередь грот-мачты... Это кажется немыслимым, но и она проходит! Да, проходит! Однако конец реи, возвышающейся над мачтой приблизительно на метр, зацепился. Мы переживаем страшный момент, ожидая, что нас поразит гнев людской, если не господний. Но стальной провод скользит вдоль наклонной реи, удлиняется и, издав чарующий музыкальный звук, перепрыгивает через верхний угол паруса и высвобождается. Нам казалось, что прошла вечность, но пролетело всего несколько секунд, так как мы продолжали идти очень быстро. Подними я большой парус до отказа, вместо того чтобы взять риф (а это было сделано скорее из-за лени, чем по навигационным соображениям), что-нибудь не выдержало бы: либо провод, либо рея. Трудно сказать, что именно, но нам, безусловно, повезло!

Через несколько минут, все еще не избавившись от дрожи, мы швартуемся у мола между двумя консервными фабриками. Протискиваемся среди рыболовецких судов, столь многочисленных, что воды не видно. Мы тотчас стали как бы главным зданием в этом своеобразном плавучем городке. Танджунг-Румбау до странности напоминает типичный поселок на Дальнем Западе США. Одна-единственная улица, довольно широкая и длинная, несколько покрытых пылью деревьев, пыльные смерчи на углах у китайских лавок, которые умудряются прижиться даже здесь. Фронтоны из плохо обтесанных досок делают их похожими на лавчонки из фильма Джона Форда[8]. Не хватает только шерифа, чтобы почувствовать себя в сердце штата Айдахо.

Через два дня мы забираем наш заслуженный аккумулятор и начинаем спускаться по реке. Я дождался отлива, и сампан проходит под проводами, не задевая их. Мы почувствовали легкое разочарование, когда узнали, что имели дело не с линией высокого напряжения, а всего-навсего с обычной провинциальной линией телефонной связи, то есть не подвергались никакой опасности. Но пережитого нами страха это не перечеркивало! Мне очень досадно, что мы не можем подняться выше по реке Седили-Бесар.