Трагический рейс

Теперь действительно настало время выйти в плавание. У меня уже есть разрешение капитана порта на выход из Сингапура 20 октября для следования в Банджармасин (на юге Калимантана). До последнего момента я колебался в отношении выбора пути до Манилы, являющейся первой и обязательной остановкой. Самый короткий, легкий и, вероятно, безопасный путь проходит вдоль северного побережья Калимантана. Там мы могли бы подняться по реке Кучинг, остановиться на Лабуане и в Джесселтоне, во всех тех местах, где можно так же хорошо запастись всем необходимым, как и в Сингапуре. Совсем другое дело более длинный южный путь среди индонезийских островов. Единственное, чем мы могли бы там запастись, — это кокосовыми орехами, и то не всегда. Но зато южный путь гораздо интереснее, и я горю желанием посетить Калимантан и Молуккские острова.

Я знал все неудобства, которые связаны с пребыванием в Индонезии. У меня были все возможности испытать их на протяжении тех двух лет, что я провел на Яве и Суматре в расцвете своих сил. Но что прикажете делать: я глубоко люблю эту страну и если позволяю себе критиковать ее в этой книге, то именно потому, что люблю и, мне кажется, понимаю. Поскольку мы отправляемся без судовых документов и виз, дело приобретает забавный оборот.

Я почти готов бросить жребий в управлении капитана порта в тот момент, когда говорю, куда мы идем: орел — Кучинг, решка — Банджармасин... Но искушение так сильно, что я выбираю южный путь. Капитан желает мне приятного плавания. Он предупреждает, что не может отправить обычное уведомление о нашем местоназначении и прибытии: никакое послание не достигнет Калимантана. (Это название, вновь присвоенное острову после освобождения от колониальной зависимости взамен Борнео, можно перевести как «Страна манговых плодов».) По существу, тот факт, что уведомление не было послано, не сыграл никакой роли. Из дальнейшего станет ясно, что Банджармасин был почти единственным местом, где мы так и не побывали.

Вот мы уже отвязываемся от буя и поднимаем паруса. Я теперь значительно быстрее справляюсь с этим делом. Жозе крутит штурвал, чтобы направить нос судна на правый борт. Свежий ветер и сильное отливное течение попутны нам. Мы делаем поворот и уходим с отливом. На мачте яхт-клуба поднимаются сигнальные флаги: нам желают счастливого плавания. Друзья посылают прощальные приветствия с мола. Пройдя мыс Чанги, ложимся курсом зюйд-вест, полный бакштаг, правый галс. «Синга Бетина» клюет носом волну, искрящуюся солнечными брызгами. Наконец-то мы отбыли в дальнее плавание.

6 Приключение в раю

С наступлением ночи проходим маяк Хорнчёрч, воздвигнутый на скале Пьедра-Бланка у восточного входа в проливы. Теперь я чувствую себя более спокойно, хотя в этот узкий пролив устремляются все морские суда, поддерживающие сообщение между востоком и западом, и его, разумеется, нельзя назвать самым тихим местом на земном шаре для маленькой яхты, с керосиновыми отличительными огнями, совсем незаметными на большом расстоянии...

Но как только скалистые мели, омываемые приливом, остаются позади нас, опасность уменьшается. Мы видим вереницы грузовых судов, танкеров, пассажирских лайнеров и даже корвет британского военно-морского флота. Они держат курс на северо-восток к Таиланду, Камбодже, Вьетнаму, Гонконгу и Японским островам, оставляя в нашем распоряжении южную часть Южно-Китайского моря. Продолжая опасаться пиратов, не хочу приближаться к берегам Суматры и ближайшим островам Батам и Бинтам — этим логовищам пиратов, которым могли бы позавидовать Морган и Красная Борода. Немного значат для нас и «защищенные» воды проливов Биллитон и Гаспар, где нам пришлось бы наверняка расстаться с последней рубашкой. Берем курс на восток и быстро проскакиваем 100 миль, прежде чем лечь на остров Каримата и на юго-западную оконечность Калимантана.