Трагический рейс

Сказать, что все неприятности начались в этот день, было бы явным преуменьшением. Они стали преследовать нас три месяца назад, до того, как мы покинули Куала-Тренгану. Но до настоящего времени мы попросту халтурили: держались всегда недалеко от берега, в радиусе досягаемости какой-нибудь гавани, где имели возможность обратиться к мастеру, механику или плотнику, зайти в лавочку, чтобы купить забытую, сломанную или утерянную вещь. Только теперь мы полностью предоставлены самим себе и, как бы для того, чтобы плавание проходило в нашем обычном стиле, в 2 часа ночи прокладываем курс в районе, где буйствуют шести-семибалльные шквалы. Это продолжается недолго, но в 3 часа мы попадаем в довольно неприятную волну, поднятую шквалами. Утром весело бежим в галфвинд и обгоняем несколько индонезийских судов, следующих тем же маршрутом. Это хорошенькие маленькие тендеры длиной 10 метров, несущие большие шпринтовые паруса, топсель, длинный гафель и большой кливер. Мы очень горды тем, что обгоняем их одного за другим. Впервые в нашей жизни мы как будто становимся победителями регаты! Разумеется, эти парусники тяжело нагружены и в дополнение несут на себе экипаж, насчитывающий свыше десятка матросов.

В тот момент я особенно нуждался в какой-нибудь победе, так как только что выявилось одно очень неприятное обстоятельство: в трюме появилась вода. Речь идет не о каких-нибудь жалких сантиметрах, обычном следствии плохой конопатки. Нет, трюм походил на довольно полную цистерну, раскачиваемую судном. Я запустил помпу, и через 10 минут вода исчезла, но ненадолго. С наступлением ночи уровень воды в трюме поднимается до 30 сантиметров. Откачка для меня была привычным делом. Я научился с этим справляться на наших прежних яхтах. Но все они были весьма почтенного возраста, самой молоденькой из них уже минуло 50 лет. Однако от новенькой с иголочки «Синга Бетины» я такого подвоха не ожидал! Судя по всему, образовалась порядочная течь, но мы оба готовы лучше пойти на дно, чем вернуться в Сингапур. Впрочем, наше положение не столь трагично. Мы можем продолжать откачку, пока не дойдем до подходящего острова, где можно будет остановиться и найти дыру.

Весь следующий день небо полностью закрыто тучами и секстант остается в своем футляре. Но я беру два радиопеленга, один удачный на остров Синджон (который англичане, эти великие захватчики, называют Сент-Джон, давая пример филологического империализма) и другой, более сомнительный, на анемичный радиомаяк. Он попискивает где-то на юго-западе и дает нам контрольную волну, чтобы определиться. Кажется, все это совпадает с моим счислением, и, как я надеялся, в полдень среди шквалов и стад касаток мы обнаруживаем землю. Это остров Кемуди, башня довольно грозного вида, сложенная скальными породами. Приближаемся в сумерках, и я начинаю серьезно сомневаться в том, что мы найдем убежище. Волны прибоя высоко вздымаются у подножия крутых утесов, и нет ни малейшего намека на пляж или какое-нибудь другое укрытие. Одно несомненно: мы прибыли слишком поздно, чтобы пытаться пристать к берегу. Меняем галсы и уходим на несколько миль в открытое море. Волнение порядочное, и мы проводим еще одну тревожную ночь, падая с коек или работая у помпы.

Утром исследуем противоположный берег, но и он оказывается не более гостеприимным. С сожалением покидаем это место. Незнакомый остров — всегда соблазн, но на этот не высадишься даже с подветренной стороны, где можно было бы, наверное, использовать сампан. Больше всего мне хочется вытащить судно на грунт, но здесь это немыслимо.

Благодарение небесам! Нам не надо делать большого перехода. Как свидетельствует карта, в 45 милях к западу раскинулась группа островов Тамбелан, правда несколько дальше, чем мне бы хотелось следовать в этом направлении. Но у меня чудесная карта этого малоизвестного уголка Южно-Китайского моря, и было бы обидно не воспользоваться таким благоприятным случаем. Острова Тамбелан, по всей видимости, полностью отвечают нашим намерениям. На самом крупном из них, давшем имя всей группе, есть большое селение, и, кажется, там везде хорошие пляжи. Прошло меньше часа, после того как мы снялись с якоря, и на горизонте показались высокие горы. Но чтобы приблизиться к ним, потребовался целый день. Ночью мы находимся в 10 милях от ближайшего к нам с правого борта острова Бенуа, самого южного из группы. Небо проясняется, на его куполе высоко подвешен полумесяц, а острова кажутся статуэтками из черного дерева на серебряной скатерти моря. Я тотчас соображаю, что мы не обогнем Бенуа на этом галсе, и мне совсем не хочется провести еще одну ночь на борту у наветренного берега. На карте показан узкий пролив между ближайшим к нам островком Лесо и западным берегом Бенуа. Трудно представить себе более узкий пролив, но месяц светит так сильно, что не стоит никакого труда найти вход.