Трагический рейс

Калимантан, несомненно задетый нашим пренебрежительным отношением, не хочет так просто отпустить нас. Обогнув мыс Селатан, мы тащимся в трех милях к югу от маяка, пока вновь в три часа пополудни не поднимается бриз, последовавший за коротким, но сильным ливнем. Мы хорошо бежим правым галсом, держа курс на острова Моресес, по крайней мере я на это надеюсь. Но это счастливое состояние длится недолго: только один час. Затем ветер постепенно затихает, а прилив действует против нас. Мы опять около земли и описываем на месте замкнутые круги, как бы патрулируя берег перед купой деревьев, которые, кажется, идут за нами вслед. Бесполезно настаивать на своем в этих условиях, и мы становимся на якорь, пользуясь случаем, чтобы добрать несколько часов сна. В полночь течение меняется, мы поднимаем якорь и снова принимаемся за свое. С наступлением дня догоняем индонезийский шлюп, который, кажется, идет еще медленнее, чем мы. Это нас ободряет: совершенно точно, мы делаем два узла. Экипаж шлюпа спускает на воду сампан, и двое парней гребут к нашему борту. Они поведали нам грустную историю: шлюп болтается в море уже две недели, и продукты у них на исходе. Это кажется неправдоподобным: мы находимся в 10 милях от берега, и даже невооруженным глазом там можно увидеть несколько больших кампонгов. Но проникнутый лирикой рассказ заслуживает вознаграждения, и мы даем им банку молотого кофе. Впрочем, сами мы кофе больше не пьем и у нас есть еще небольшой запасец, который будет исчерпан значительно позднее на острове Батерст. Гости в восторге от подарка и возвращаются на свое судно, которое понемногу исчезает из виду позади нас. Остаток дня проходит все в той же унылой обстановке: шквалы с 9 до 11 часов, ветры до 7 баллов, штили. С заходом солнца берем курс на юг, чтобы отойти от берега, к которому нас относит течение. В полночь вновь заштилевали в виду мыса Селатан. Его маяк иронически нам подмигивает. Мы покрыли всего 10 миль за 36 часов. Это заставляет нас решиться на плавание под мотором. На протяжении нескольких часов нас сопровождала стая круглых и плоских рыбок, похожих на камбалу. Желто-зеленые, ослепительно яркие, они как бы освещены изнутри и колышутся на поверхности черно-синего моря, как крошечные луны. Мы видели также гигантского морского змея. Вообще-то змеи здесь не редкость. Они встречаются десятками, серые и коричневые, и ежедневно плавают вокруг нас. Но этот змей толщиной в мою руку и длиной в метр был настоящим акробатом. Ему удавалось завязывать свое тело в узел величиной с кулак, разумеется некрепко затянутый, но почти тугой.

Прошел месяц, как мы покинули Сингапур. Прошли половину пути, но похвастаться нечем: средняя скорость, без остановки — всего полтора узла. Нри таких темпах кругосветное плавание рискует сильно затянуться. Нас страшно качает в этом море, взбаламученном шквалами, которые вихрями кружатся по горизонту. Износ такелажа такой, что три наветренных бакштага рвутся один за другим, а они ведь не какие-нибудь веревочки! Это занимает и развлекает меня на протяжении нескольких часов (я «обожаю» сращивать канаты и постоянно отлыниваю от этой работы). Но самое поразительное заключается в том, что мы все-таки умудряемся идти вперед в этих условиях. Вечером обнаруживаем острова Моресес, виднеющиеся через довольно плотный туман, а немного позже — группу островов Лаурот. Даже после короткого перехода приближение к земле всегда волнует, и, хотя приходилось спускать и поднимать паруса почти каждые полчаса, мы находились в радостном возбуждении. После вечерних шквалов с запада доносится умирающий бриз, такой слабый, что не мешает биться такелажу. Мне все осточертело, и я отправляюсь спать, предоставив «Синга Бетине» самой выпутываться из этого положения под одним кливером. Тем не менее время от времени я бросаю взгляд, чтобы убедиться, что нам не грозит опасность неожиданно наткнуться на землю. Впрочем, нельзя сказать, что мы действуем вслепую.

Лоции в разделе «Большой Азиатский Архипелаг» оповещают: «Группа включает один остров и три островка, покрытых лесом и окаймленных скалами. Можно стать на якорь на глубине 12 саженей во время северо-восточного муссона к северу от Денаванга (Северный остров). Там грузят железную руду». Итак, мы предупреждены! У нас нет охоты лишиться вполне заслуженного отдыха, терзаясь от гомона толпы, грохота вагонеток, опрокидывающихся в лихтеры, и задыхаясь от пыли! (Мы не сообразили, что это описание сделано в прошлом веке и что на островах Моресес грузится не больше железа, чем урана на площади Французского театра в Париже.) Итак, мы решаем пристать к Гранд-Морес, главному острову группы. Что касается покоя и тишины, то тут мы, несомненно, просчитались!