Трагический рейс

Не теряя ни минуты, я кубарем скатываюсь к берегу и гребу изо всех сил. На борту все готово к быстрому отплытию. Пока я поднимаю паруса, Жозе остервенело торгуется с полицейским офицером, который реквизировал сампан, чтобы пожелать нам счастливого плавания и веселых развлечений в Котабару. Она закончила сделку, обменяв кусок мыла и пачку туалетной бумаги с рекламой «Люфтганзы» на корзину с тремя десятками яиц. Это показывает, что мы освоились с методами товарообмена, практикуемыми в этой стране, и Жозе даже получила в виде премии корзинку. Чтобы выдержать роль до конца, мы поднимаем якорь и ложимся курсом на север, в направлении на Котабару. Проходим остров Денаванг, очень живописный, окаймленный длинными золотистыми пляжами. Мы, безусловно, чувствовали бы себя здесь куда спокойнее, если бы лоции не ввели нас в заблуждение! А затем, скрывшись за этим островом, спокойно повернули к Макасару.

Этой ночью мы регулярно несем вахты, так как попадаем в лабиринт островков к югу от Лаута. Если верить лучшим из имеющихся у нас лоций, проходы здесь обозначены маяками. Но на деле эти маяки блистают главным образом своим отсутствием. И хотя мы прошли, чуть не касаясь предполагаемых огней на островах Двалдера и Бротерс, на всем архипелаге не было даже ни одной зажженной свечи.

9 Былая слава Макасара

Нас ожидает прыжок в 250 миль через Макасарский пролив; чтобы покрыть это расстояние, потребуется восемь дней. Погода как будто улучшилась: солнце сияет на небе весь день. Мы наслаждаемся этой переменой после непрерывных ливней к югу от Калимантана. Но обычное чередование шквалов и штилей до такой степени нас замучило, что мы дошли до горячки от нетерпения и с отчаянием отмечаем свое слабое продвижение. Делаем в среднем 30 миль в день, и то ценой постоянной бдительности и усердия, которые сделали бы честь экипажу яхты на крейсерских гонках. «Синга Бетина», я в этом уверен, может выдержать любой поединок с непогодой. Но это не яхта для слабого ветра. Впрочем, несмотря на наши нервы, которые истрепались больше, чем такелаж, переход обошелся без неприятностей. Южной части Макасарского пролива от природы отпущено больше, чем надо, подводных камней, рифов, островков, мелей, сильных ветров и течений, несущихся галопом от Калимантана к Сулавеси и обратно. Мы пересекаем очаровательные острова Лима: группу в пять великолепных коралловых атоллов, дающих классические представления о рае Южных морей, но, как говорит Жозе: «Любой индонезийский остров — это рай, пока к нему не пристанешь». Наш опыт с «раем» такого рода еще слишком свеж. Мы уже знаем, что в самой соблазнительной гавани, вероятно, приютился местный полицейский участок. Поэтому мы здесь не останавливаемся, хотя и не без сожаления. Большое каноэ с балансиром, первое судно такого рода, которое мы здесь встретили, отходит от главного острова и на протяжении двух часов следует за нами в 20 метрах с левого борта. Это довольно грациозное сооружение с длинным, тонким и высоким корпусом, резными деревянными частями в форме буквы S, которые связывают поплавки. У каноэ латинский парус, сшитый из широких разноцветных полос парусины, а на конце реи развеваются пестрые ленты. На борту находятся два молодых человека; один из них, разумеется, в форме. Они подают нам знак следовать за ними, но мы ограничиваемся вежливыми улыбками и отдаем шкоты, чтобы добиться от «Синга Бетины» максимальной скорости. На этот раз дует довольно свежий бриз, и мы уклоняемся от сильных водоворотов, кипящих вокруг черных рифов на краю кораллового плато. Каноэ, судя по всему, очень быстроходно, и, если бы ветер был немного слабее, оно могло бы без устали ходить вокруг нас. Но такая погода как раз по душе нашему бедору, и гонка не лишена спортивного интереса. Когда последний остров группы уходит за горизонт, каноэ отворачивает с нашего курса и как бы улетает назад, подобно огромному альбатросу с разноцветным оперением.